Наваждение - Аманда Квик Страница 75

Все вокруг выглядит так, словно они зашли в заброшенный дом. Толстые стены и массивные доски пола приглушали звуки, доносившиеся из игорного притона на первом этаже.

Верхний этаж «Зеленого стола» представлял собой совсем другую реальность: серый, призрачный мир, в котором только колдун может чувствовать себя как дома.

— Это уже четвертая комната, — сказал Гамильтон. — Мне кажется, в любую секунду здесь может появиться привидение.

— Только любитель романтической поэзии или готических романов может представить себе подобное.

— Правда? Я вот имею склонность и к поэзии, и к романам, — весело заметил Гамильтон.

Бакстер с подозрением покосился на него:

— По-моему, тебя все это ужасно забавляет.

— Это первое захватывающее приключение за последние несколько месяцев. — Гамильтон ухмыльнулся. — И кто бы мог подумать, что я окажусь здесь вместе с тобой?

— Я прекрасно понимаю: ты считаешь меня скучнейшим занудой, Эшертон, но не забудь, что еще несколько лет твое наследство будет под моим контролем.

— Вечно ты портишь мне настроение.

Бакстер повернулся к выходу.

— Идем. Время поджимает, а нам осталось обследовать еще одну комнату на этаже. — Окинув напоследок взглядом пыльное помещение, Бакстер вышел в коридор.

— Я пойду за тобой, братец. — Гамильтон вслед за ним осторожно выскользнул в холл.

Бакстер направился к закрытой двери в конце коридора. Старый, потертый ковер, покрывавший пол, заглушал его шаги.

— Вот здесь мы точно что-нибудь обнаружим. — Он остановился напротив центральной двери.

— Почему ты так решил?

— Эта комната расположена как раз над той, где ты и твои друзья устроили свой тайный клуб.

Гамильтон с любопытством осмотрел дверь.

— Ну и что?

— Ты говоришь, ваш маг появлялся без предупреждения. Только что его не было — и через мгновение он стоит среди вас.

— Думаешь, он спускался к нам именно отсюда?

— Как я уже говорил Шарлотте, в этом доме когда-то был бордель. В таких заведениях всегда имеются потайные комнаты и скрытые отверстия для подглядывания.

— Боже милостивый! — Гамильтон смотрел на него с нескрываемым изумлением. — Неужели ты обсуждаешь подобные темы с мисс Аркендейл?

— Шарлотта — женщина разносторонних и необычных интересов, — ответил Бакстер, внимательно разглядывая дверную ручку. На ее металлической поверхности не было пыли — она поблескивала в тусклом свете свечи. Кто-то входил сюда совсем недавно.

— Если обсуждение борделей является в твоем понимании истинно светской темой для разговора, тогда мне становится ясно, почему тебе никогда особенно не везло с женщинами, Бакстер, — заметил Гамильтон, поворачивая дверную ручку. — Надо мне как следует взяться за твои манеры. — Он ухмыльнулся, открыл дверь и переступил порог.

Бакстер скорее почувствовал, чем услышал громыхание скрытых дверных механизмов.

— Гамильтон, постой.

— В чем дело? — Гамильтон взял у него свечу и шагнул вперед. Он оглянулся через плечо на Бакстера, который медлил на пороге. — Эта комната пуста, как и все остальные. Не понимаю, почему… Бакстер, дверь!

Бакстер почувствовал движение у себя над головой. Он взглянул вверх и увидел железный заслон. Словно меч, вытянутый из ножен, он стремительно опускался из отверстия в перемычке двери. Бакстер понял: как только он упадет на место, то наглухо закроет комнату.

У него была только одна секунда на раздумье — либо отступить в холл, либо присоединиться к Гамильтону.

— Черт побери. — Он пригнулся и бросился через порог.

С тяжелым скрежетом железная дверь ударилась в пол.

— О черт! — Гамильтон уставился на железную стену на месте двери. — Мы в ловушке.

Наступила зловещая тишина.

Бакстер выпрямился. Осмотревшись, он понял, что Гамильтон прав. Единственное окно закрыто железными ставнями.

— Очевидно, когда открывается дверь, срабатывает скрытый механизм, который опускает заслон, — пробормотал Бакстер. — Здорово придумано. По-видимому, хозяин этой комнаты знает, как остановить гильотину, которая грозит порубить его на кусочки, словно баранью ножку, каждый раз, как он переступает порог. Наверное, снаружи имеется скрытая ручка.

Гамильтон обернулся к нему.

— Бакстер, как ты можешь говорить об этом как о задачке, которую надо решить с помощью дедукции? Мы же заперты, как в клетке.

— Возможно, — бросил Бакстер, продолжая осматриваться.

В отличие от других помещений на этаже эта комната была обставлена роскошно: кровать, накрытая тяжелым покрывалом, огромный платяной шкаф, массивный стол и китайская ширма. Там же, у стены, имелся камин.

Бакстер принялся расхаживать взад и вперед и вдруг добавил:

— А возможно, и нет.

— Что, черт возьми, это значит? Должен заметить, Бакстер, сейчас не время для загадок.

— Дай мне подумать.

— Ты мог бы остаться в холле, — буркнул Гамильтон. — Зачем вошел сюда, когда увидел, что заслон опускается? Теперь мы оба заперты в ловушке. Если бы ты остался снаружи, то по крайней мере хотя бы один из нас был свободен.

— Тот, кто спроектировал эту комнату с сюрпризом, наверняка догадался на всякий случай оставить для себя запасной выход, — рассеянно промолвил Бакстер.

Он поднял свечу над головой и тотчас увидел на столе записку — сложенный и запечатанный листок бумаги.

— Даже если отсюда есть выход, как мы его найдем? — спросил Гамильтон. — Мы можем тут сидеть, пока не умрем от голода, никто не услышит нас сквозь эти толстенные стены.

Бакстер не отвечал. Его внимание привлекло письмо. Он подошел к столу.

— Что это? — долетел до него голос Гамильтона.

— Записка. — Бакстер поставил свечу на стол взял в руки письмо и взглянул на печать. На ней была та же загадочная эмблема алхимиков, что и в акварельном альбоме Друсиллы Гескетт, — треугольник внутри круга. — Полагаю, это от нашего шарлатана.

Гамильтон поспешно шагнул к нему.

— О чем в ней говорится?

Бакстер сломал печать и развернул листок. На странице всего одна фраза:

Тот, кого судьба обманула при рождении, должен ее изменить.

— Что это значит? — спросил Гамильтон.

— Это значит, что нас здесь ждали. — Бакстер смял листок в кулаке. — Идем. Нам надо спешить.

— Да, не хотелось бы здесь задерживаться. — Гамильтон прищурился. — А как ты собираешься выбраться отсюда? Вряд ли мы с тобой пролезем через каминную трубу.