Обратный билет из ада - Нора Робертс Страница 75

– Тайя, ты пугаешь меня…

– И есть чем. Именно поэтому так важно, чтобы ты никому не передала мои слова. Не вздумай упомянуть имя Малахии. – Тайя вынула из сумочки листок бумаги. – Если захочешь сообщить что-то не предназначенное для чужих ушей, позвонишь мне по этому номеру. Мои другие телефоны прослушиваются.

– О боже, Тайя, во что он тебя втянул? – ужаснулась Кэрри.

– Я сама себя втянула. И это чудеснее всего. Я хочу, чтобы ты оказала мне услугу. Но это будет нарушением профессиональной этики и, возможно, закона.

– Даже не знаю, что тебе ответить…

– Анита Гай. – Тайя наклонилась вперед. – «Морнингсайд Антикуитиз». Мне нужно знать, сколько стоит она лично и ее Компания. Нужно знать, какие суммы через нее проходят, примем быстро. Да еще так, чтобы она ни о чем не догадалась. Это очень важно. Есть способ получить эту информацию без упоминания твоего имени?

– Ты хочешь, чтобы я залезла в чьи-то финансовые отчеты и передала эти сведения тебе?

– Да. Но только в том случае, если никто не узнает, что это твоих рук дело. Анита Гай – чрезвычайно опасная особа, на счету которой по крайней мере одно убийство.

– Боже правый! Тайя, я не верю собственным ушам. Ты ли э? Если совершено преступление, почему ты не обратишься в полицию?

– Все очень сложно, – уклончиво ответила Тайя.

– Я хочу познакомиться с этим Салливаном и составить о нем собственное мнение.

– Я познакомлю вас, как только смогу. Даю слово. Я знаю, о чем прошу. Если ты не сможешь взяться за это дело, я пойму.

– Мне нужно подумать. – Кэрри тяжело вздохнула. – И подумать как следует.

– О'кей. Воспользуешься номером, который я тебе дала. – Тайя встала. – Кэрри, Анита Гай причиняет людям зло. И я хочу, чтобы она заплатила за это.

– Черт побери! Тайя, тебе следует быть осторожной.

– Нет, – ответила Тайя, шагнув к двери. – Я сыта осторожностью по горло.

– Подожди еще несколько минут, – попросил Гедеон. – Какой смысл бегать по всему городу и разыскивать ее?

– Она ушла два с лишним часа назад. – И большую часть этого времени Малахия не находил себе места. – Я не должен был отпускать ее одну. Когда эта женщина успела стать такой упрямой? В Хельсинки она была мягкой, как воск.

– Перестань бегать по комнате как беспокойный папочка, дочь которого не вернулась к ужину. Тайя не дура. Она сумеет постоять за себя, – сказала Клео.

– Я не говорил, что она дура. Но что касается умения постоять за себя, то тут у нее опыта нет. Все, я пошел ее искать! – Малахия шагнул к двери, распахнул ее настежь, и Тайя чуть не упала в его объятия. – Где ты была? Все в порядке? – Он едва не поднял ее в воздух вместе с сумками.

– Он готов был вызвать на твои поиски морскую пехоту. Никак ты принесла что-то съестное? – спросила Клео, схватив один из пакетов.

– Я зашла в индийский ресторанчик… – начала Тайя.

– Я не могу с этим примириться. Не могу, и все! – Малахия взял вторую сумку и передал ее Гедеону. – Сколько у тебя денег? – спросил он брата.

– Около двадцати американских долларов.

– Давай сюда. – Малахия сунул деньги себе в карман. – Мы не собираемся жить за твой счет, как шайка нищих.

– Малахия, деньги не имеют значения. Это просто… – Но он не дал Тайе договорить.

– Мы должны позвонить маме и попросить ее прислать деньги телеграфом.

– Ничего подобного!

Сочтя, что парочка быстрее разберется без свидетелей, Гедеон молча показал пальцем на кухню. Куда они с Клео и отступи от греха подальше.

– Я вообще не живу на деньги женщин, но будь я проклят, если стану жить на деньги женщины, с которой сплю!

– Мы договорились, что ты расплатишься со мной потом, если ты не хочешь брать у меня взаймы, потому что мы с тобой спим, то мы можем перестать спать вместе.

– Ты так считаешь? – Ослепнув от гнева, Малахия схватил ее за руку и потащил в спальню.

– Прекрати. Прекрати немедленно! – Тайя споткнулась и потеряла левую туфлю. – Что с тобой случилось? Ты ведешь себя как маньяк.

– Я и чувствую себя маньяком. – Малахия рывком захлопнул за собой дверь и прижал Тайю к ней спиной. – Я не могу без тебя, вот и все. – Он прижался губами к ее рту, но Тайя не почувствовала в этом поцелуе ничего, кроме досады и уязвленной гордости. – Я не хочу, чтобы ты платила за каждый съеденный мной кусок хлеба. Она с трудом перевела дух.

– Я купила картофельный салат, копченую индейку и канноли [13]. Но забыла купить хлеб.

– Мне не до шуток.

– Мне тоже. Малахия, на кону стоит нечто большее, чем дурацкий счет из бакалейной лавки. Если ты попросишь мать прислать деньги, это может навести на твой след. Поэтому давай обойдемся без глупостей. У меня есть деньги. И всегда были. Но никогда не было человека, который относился бы ко мне так, что это мешало бы ему брать их.

– Я не вынесу, если ты подумаешь, что…

– Не подумаю. – Тайя обняла его и заставила поднять голову. – С тобой я становлюсь совсем другой.

– Тебя так долго не было… Я чуть не сошел с ума от тревоги;

– Извини. Все это так странно. Так странно и так чудесно – Она слегка прикоснулась губами к его рту. Но когда ощутила, что у Малахии гулко забилось сердце, поцелуй стал более страстным. «Власть над мужчиной – очень приятная вещь», – подумала Тайя. Потом обвила руками его шею и попятилась к кровати. – Я собираюсь соблазнить тебя. Это мой первый опыт, так что прости, если я что-нибудь сделаю не так. – Она нагнула голову и обольстительно провела губами по губам Малахии. – Так правильно?

– Правильнее не бывает.

Тайя заставила его сесть на кровать и начала расстегивать на нем рубашку. Потом отстранилась и сняла с себя жакет. Но когда Малахия потянулся к пуговицам блузки, Тайя отвела его руки.

– Нет, я сама. А ты только смотри.

– Я хочу прикоснуться к тебе.

– Знаю. – Она медленно, пуговка за пуговкой, расстегнула блузку. – И это доставляет мне удовольствие. Ляг на спину, – велела Тайя и снова прильнула ко рту Малахии.

А потом позволила своим губам бродить по его телу, устроив себе увлекательное путешествие.

Его плоть сразу же отозвалась, но он знал, что Тайе хочется главенствовать. Пока она медленно раздевала его, Малахия пытался лежать пассивно, хотя ему отчаянно хотелось схватить ее и опрокинуть навзничь. Он только глухо стонал и судорожно стискивал покрывало.

И вдруг все исчезло. Не осталось ничего, кроме нее. Нежная кожа, горячие губы, жадные руки и этот тонкий, едва уловимый запах, присущий только ей одной. Малахию затопило желание.