Все дальше и дальше - Сью Уэлфер Страница 74

Сара поморщилась, борясь с искушением огрызнуться в ответ. Сейчас раннее утро, и сегодня у нее слишком много дел, чтобы рисковать и затевать бурную ссору, которая всех поставит на дыбы.

— Мэтью я отвезу к подруге, Джек после школы поедет к Филиппу на велосипеде, а Чарли я возьму с собой, хотя Мэтью я тоже предложила пойти на выставку, если он захочет, конечно. Попечительский комитет пригласил учеников старших классов художественной школы.

Крис кивнул; он был не против, она получила его одобрение.

— И когда все закончится? Завтра мне нужно к заказчику к шести утра, привезут древесину для беседки.

— Не поздно, в десять, самое позднее в пол-одиннадцатого.

Крис сложил газету и поднялся на ноги.

— Чарли нельзя так поздно ложиться в будний день.

— Я подумала, что ты отвезешь его домой пораньше. Вряд ли ты останешься на весь вечер.

— Так значит, ты хочешь, чтобы я пришел, но сразу ушел, так, только показался, освободил тебя от Чарли и поперся домой? Очень удобно.

Саре показалось, будто ее ударили кулаком в солнечное сплетение.

— Нет, — ровным голосом проговорила она, — я вовсе не это хотела сказать. — Но прежде, чем она успела объясниться, он опять замкнулся, словно перед ней захлопнулась дверь. Невозможно жить так дальше. Их отношения натянуты, как тетива. — Ладно, забудь, — сказала она, отворачиваясь и делая над собой огромное усилие, чтобы говорить нейтральным тоном. — Приезжай, когда сможешь. С Чарли я разберусь.

Чарли сморщил нос.

— Я не хочу, чтобы меня разбирали.

Еще недавно Крис бы улыбнулся, заполнил молчание, приложил бы усилие и предложил помочь, уступил бы, несмотря на то, что говорил раньше. Но они оба понимали, что эти времена утеряны безвозвратно.

Он взял куртку и ключи от фургона.

— Увидимся позже. Постараюсь приехать как можно раньше. — Он даже не пытался говорить искренне.

Сара кивнула, не решаясь заговорить. Она позвонит Лизе или маме. Чарли забрался за стол и катал маленький голубой грузовичок в лужице молока. Когда Крис ушел, он помахал ему на прощание и изобразил рев двигателя.

— Можно Джек с Филом зайдут после школы?

Дженни Бек в изумлении подняла голову.

— Что?

Она слыхом не слыхивала о Джеке Коулбруке с тех пор, как Сара ночевала у Моники.

Питер продолжал намазывать тост овощным пюре.

— Я хотел вчера вечером спросить. Джек ночует у Фила, потому что его мама идет на вечеринку, и я подумал, что они могли бы побыть у нас, знаешь, зайти после школы, поиграть в приставку и все такое. Ты же разрешишь?

Дженни встряхнула головой, впитывая информацию каждой клеточкой своего мозга.

— Ты сказал, что мама Джека идет на вечеринку? — переспросила она через несколько минут, как бы невзначай, протянув ему чашку чая.

— Угу, она устроилась на новую работу, и у них сегодня выставка или что-то вроде того.

Значит, Сары не будет дома, а у нее в гараже, в самой глубине последнего оставшегося от Тони Креветки промышленного морозильника, лежит мороженая курица с именем Криса Коулбрука. Дженни усмехнулась. Похоже, самое время перейти к плану «Б».

Несложно узнать, где будет Сара и как долго она задержится. Дженни подождала, пока Питер уйдет в школу, и сняла трубку. Три телефонных звонка, и меньше чем через полчаса она знала все. Оставался один вопрос: пойдет ли Крис на закрытый просмотр летней выставки в центре святого Варфоломея вместе с Сарой. Закусив нижнюю губу, она взвесила варианты; единственный способ узнать об этом — устроить засаду.

Дженни вынула из-под раковины сумку-холодильник и пошла проверить, заморозился ли лед. Жалко, если цыпленок протухнет.

Сара в последний раз обошла выставку, восхищаясь картинами, освещением и разнообразными скульптурами, расставленными в только что отремонтированном зале. Официально Сара должна была приступить к работе в центре святого Варфоломея лишь в конце июля, но ей очень понравилось помогать в организации летней выставки.

Они снова взяли за основу мотив продолжающейся восстановительной деятельности, использовав промышленный полиэтилен и плющ в качестве фона для объектов изобразительного искусства. Картины, наброски, скульптуры, керамика — поразительная коллекция, отражающая многогранные таланты местных художников.

Картины Сары висели в алькове рядом со входом, в зале, примыкающем к выставке работ строителей, персонала и членов совета попечителей. Увидев свои работы на стене, ей захотелось взглянуть на картину Адама Грегори, и она зашагала по коридору, отыскивая ее среди других экспонатов.

Это была довольно небольшая длинная и узкая картина, нарисованная пером на грубой бумаге. Бумага была обрезана, чтобы подчеркнуть высоту зданий на картине: узкие, продолговатые дома с задвинутыми ставнями и утопающими в цветах балконами по обе стороны аллеи, залитой солнцем и обрамленной рядами бельевых веревок. Центром перспективы был прохладный тенистый уголок на узкой, мощенной булыжником улочке. Сами здания были изображены с почти архитектурной точностью, но картина казалась живой за счет света. Каким-то образом художнику удалось передать солнечные блики на выбеленной жарой старой штукатурке, и аромат герани, смешанный с мягким запахом мыла и сохнущих на теплом ветру простыней.

— Красиво.

Сара оглянулась и увидела Лео Бэннинга, который наблюдал за ней сквозь большие двойные двери, ведущие в застекленный атриум.

— Безусловно, — с улыбкой ответила она. — И все это работы местных жителей. Невероятно.

— Вам нужна помощь?

Она покачала головой.

— Не думаю. Я должна забрать пару коробок со стаканами из винного магазина по пути домой, но в остальном все под контролем. По крайней мере, мне велели так отвечать.

Он засмеялся и засунул руки в карманы пиджака.

— Вам здесь нравится?

Сара кивнула. Ей казалось, что он тянет время, стесняется, будто хочет сказать кое-что еще. Она изогнула бровь и спросила:

— И?

Лео скорчил гримасу и понизил голос.

— Мне нужно поговорить с вами, Сара, но я не знаю, с чего начать, и, кажется, я выбрал неподходящее место. Дело в том, что ходят слухи… — Он замолк. Она никогда не видела Лео таким смущенным и сама сильно покраснела. Что же он слышал и, хуже всего, чему он поверил? Но прежде чем она успела заговорить, Лео продолжал: — Это очень тяжело. Я только хотел сказать, что мой интерес к вам не более чем отеческий. Забота покровителя, и ничего больше.

Сара моргнула. Она была сбита с толку.

— Что? Я не понимаю, Лео.

Лео махнул рукой, будто надеясь все объяснить этим жестом, и произнес: