Бесчувственные - Виталина Дэн Страница 74

После того случая, я начал с ним сдерживаться… Когда чуял, что идет к очередному скандалу, старался сгладить острые углы. Стараясь даже не повышать тон, на что Рус, кажись, был отчаянно против этого. Он словно только руками и ногами за, чтобы повздорить.

Каждый день пацан рос, и я видел сколько в нем не выплескивающейся энергии… сколько нерастраченных сил… И с этим нужно было что-то делать. Его мрачная энергия гасило все в округе. Не только окружающих с ним, но и его самого.

Мы до сих пор не оправились, да и сомневаюсь что это когда-то случиться. Может притупится боль, притаиться, но… Но оправиться никогда… Для него потерять в таком возрасте родителей, было губительным… Характер бешеный, незаурядный… Спасибо мамочка, подкинула подарочек. Хмыкнул иронично про себя.

Спустя два года, после смерти родителей, в нашем с ним общение совершенно много ошибок… Но мы всего лишь еще подростки. Мы одни. Я старше его, но это не означает, что я о многом знаю. И я уж совсем, был не готов воспитывать подростка в свои пятнадцать лет.

Два года, я стараюсь найти выход и путь к его сердцу… к его открытому и спокойному сердцу. Ну это, как башкой об бетон. Все бестолку…

Поэтому, месяц назад меня начали посещать мысли… И с каждым днем, я все больше в этом убеждался. Бывало и такое, что задуманные планы таяли под ворохом сомнений, когда видел его уставшим и отчаянным в моменты хандры… скучающим по ним… Но потом, старался отбросить и перестать жалеть его. Иначе не сдвинемся с мертвой точки. Его нужно было расшевелить, снова растормошить, чтобы увидел свет. Вернулся к своим машинам… снова полюбил их… Этого, я отчаянно хотел…

И вот вчера, я окончательно удостоверился, когда увидел, что он начал курить. Ему двенадцать! Я попробовал в первый раз в день смерти наших родителей. В пятнадцать! А этот щегол… Я думал, его прям там, на месте замочу…

— Не спится — прохрипел севшим голосом.

Брат приподнял бровь, но не стал акцентировать на этом внимание.

— Я всё согласовал с людьми, и ты завтра после школы отправляешься в секцию по греко-римской борьбе. С понедельника по пятницу в шесть часов вечера быть там. Каждый день в рабочие дни. Два с половиной часа, ты будешь уделять время этому занятию.

Брат застыл, и оторопело смотрел, пока я все проговаривал ему в глаза. С каждой секундой я видел, как загорается в родных глазах недобрый огонь. Как он не просто зажегся, а полыхает уже красным пламенем.

— Если, ты из-за вчерашнего… То мы, не курили с Кириллом, Тим. — курил! Курил! Иначе бы не оправдывался сейчас.

Если его спокойный тон, мог списать на то, что он попытается меня отговорить от моей затеи. То пропустить мимо слуха его оправдания, никак не мог…

— Помнишь, что всегда нам говорил отец? — прищурился на него, и повторил его слова — Умей отвечать за свои слова и поступки. Отвечаешь Рус? Отвечаешь, что не курил? — отвел глаза. Усмехнулся громко высказывая своё отношение.

— Ты идешь!

— Нет! Я, не хочу! — вот и поехали. Вот и начало выступления!

— А я не спрашиваю, хочешь ли ты. Я ставлю перед фактом. И ты пойдешь!

— Я не хочу ни на какую борьбу! Почему, на нее вообще? Почему не на какой-нибудь кружок макраме*?(техника узелкового плетения. Разновидность прикладного искусства)* — приподнял брови, и от последнего слова расхохотался.

Почему? Да потому-что если я спокойный, то и мои навыки мне подошли отлично. А этот неумный, бешеный и буйный… Вот пусть идет, и выплескивает с себя ту ненависть и весь негатив в драках. Я боюсь то, что будет через год. А там мужики немного, но осадят его. Притупят его характер.

«Но как же, я заблуждался в этом…»

— Ну для макраме, у тебя выходные еще есть — пожал плечами, и иронично заметил — Хочешь? Иди, я не буду мешать — и новый приступ смеха. Только у это чертяги получалось меня вызывать на искренние эмоции.

- Хрен тебе, а не борьба! — последнее рявкнул, прежде чем мгновенно скрытьсь у себя в комнате.

******

Вступив в права наследства, я, как и обещал отписал половину Аглае. На чистоту, батя отвалил немерено денег. Теперь в свои восемнадцать, я понимаю, что им двигало, и почему он не уходил с трассы. Это большой доход, чтобы обеспечить свою семью.

— С тобой приятно иметь дело — просияла эта сука. Глянул на нее исподлобья и произнес всего одну фразу.

— Надеюсь больше никогда не увидимся.

— А что так? Я ведь Вам помогла! — выкрикивала мне вслед.

Но я даже не хотел зацикливать на ней свое внимание. Руслану, приходилось чесать по ушам, что она приходит и нас проверяет. На самом деле, я не видел ее три года.

Впереди в планах обучение. Сначала свое, а потом и брата… С последнем… вздохнул устало и закатил глаза…

Год! Чертов год, а он бодается с тренером и со всеми, кто скажет ему слово поперек. Я уже потерял надежду, что из него вообще кто-то сможет слепить толк. Если я внутри был холоден, отстранен, умел держать все в себе… То… то у этого все иначе… Все снаружи. С ним когда даже рядом стоишь, ощущаешь эту выходящую из него оболочку энергии. Я уже сейчас понимал, что по жизни ему будет, ой как не сладко…

Не успел зайти домой, как этот ошпаренный забежал следом. В скверном состояние своем. Бляяя…

Выкинул свою спортивную сумку в сторону, и пошел на кухню жрать.

— Что? Что случилось?

— Он меня заебал! Если он не прекратит мной командовать, я ему всеку*(ударю)* — от его свирепых слов, начал показательно биться лбом об стену. Да, когда же это закончится?!

— Кто? — бросил с закрытыми глазами.

— Кто? Смеешься? — понятно, значит тренер.

— Он тебя дисциплине учит. Это везде так.

— Я и так дисциплинирован! Я веду себя отлично! — округлил глаза и смотрел на него насмешливо. Ни хрена, какого он мнения о себе…

Немного поколебавшись, призадумался стоит ли его доводить. Может поддержать? Нет, иначе потом всю жизнь нужно будет его вылизывать.

— Ага Руслан, а я твоя золушка в платье из расшитого бисера — тот поперхнулся водой, когда делал глоток. Вся жидкость выплеснулась изо рта на стол.

— Ты придурок? — смуглое лицо окрасилось в красный цвет. То ли от злости, то ли от зарождающегося смеха.

******

Я не думал, как все… не гадал, куда мне поступить. После потери близких я твердо решил, что хочу крепко стоять на ногах. Суметь обеспечить себя и брата. Но этот каждый раз отказывался от денег. От отцовских причем!

В восемнадцать, я поступил в университет на факультет бизнеса и управления. И вот мне уже двадцать два, и я заканчиваю его с красным дипломом.

Уходя из стен учреждения не забыл обмолвиться преподавателю:

— Агнесса Юрьевна, думаю до скорого! — она посерела лицом.