Селфи на балконе - Алёна Снатёнкова Страница 74

Поэтому, когда Корнеев встал напротив, не стала руками себя прикрывать. Голову задрала, собрала всю храбрость, чтобы в нос его чмокнуть, и к халату гордой походкой поскакала, будто я грациозная лань, которых свет еще не видел.

— Поистине доброе утро. — За спиной слышу комментарии Дани, и звук прыжка на кровать. — Возьмем за традицию? Обещаю каждый вечер разбрасывать носки по квартире.

Что там говорил наш личный Купидон Суханов про баринскую фантазию? Кажется, даже намеком не соврал.

Только вот за эту ночь многое изменилось. Не знаю, как так получилось, но эти несколько часов до сна изменили все. Отношение, восприятие каждого слова, меня, в конце концов. К нам в гости наведалась легкость, которая блокирует все плохое, оставляя нас, наедине друг с другом.

— Ещё скажи, что ты все это время будешь так же валяться на кровати, и наблюдать за уборочным процессом.

Улыбаясь, он встает и идет в мою сторону, нагло припечатывая мое еще сонное тело к стене.

— В этом и суть традиции. Кто-то без одежды, а кто-то наслаждается этим.

Отвлекая меня, он одной рукой касается моей шеи, пристально, завораживающе, смотря прямо в глаза, и одновременно с этим развязывает слабый узел на поясе халата.

— Но если тебе принципиально, то сам могу раздеться.

Внутренний голос орет: «Принципиально! Скидывай тряпки, и радуй наш глаз». Еле заткнула его, ей-богу. Даже показалось, что я это вслух сказала, а не мысленно сама с собой поговорила. Ну, или от представление этой картины, я уже слюной всю квартиру залила. Иначе, чего Корнеев вздумал лыбиться, как сытый котяра?

— По глазам вижу, что принципиально.

Выдохнула, что он ничего не услышал, и тут же застыла, когда халатик мой в сторону отлетел и на пол приземлился. Эх, подарок мамы. Если у него есть связь с родительницей, то она сейчас явно в шоке оттого, что вытворяет ее маленькая дочурка. А именно, сама обнимает парня за шею, подставляя губы для поцелуя, и не сопротивляется, когда ее хватают на руки и в душ несут. Конечно, она стесняется немного, но там нет и намека на это самое сопротивление.

Обмотавшись полотенцами, мы уже собирались выходить из ванной комнаты, когда услышали звонок в дверь.

— Это ведь не твои родители?

А что? Честно, я бы не удивилась, если бы все семейство Корнеевых, вместе с бабушками пришли в гости к барину. Данька пожимает плечами, но я уверена, что эта мысль и его посетила. Блин, надо было быстрее голову мыть и бежать к вещам разбросанным, а не сражаться, как малые дети, за душевую лейку. Кстати, я победила. Пока Корнеев глазел на меня, я ее отобрала и объявила себя царицей всех шлангов мира.

— Нас нет дома. — Отмахивается мокрый брюнет. — Временно недоступны.

— Если это твои родители, то у них есть ключи. Не откроем, сами войдут и подумают, что мы… мы…

— Спим. — Как-то двусмысленно прозвучала это фраза. — Как и все нормальные люди в это время.

Черт. Время. Расслабилась я, конечно. Вот что значит голову потеряла. Стоило только немного отвлечься, как тут же про учебу забыла. Хорошо еще, что сегодня не к первой паре.

Даня бурчит, но все же выходит, оставляя меня одну. Несколько минут я прислушиваюсь, пытаясь понять, кто там пришел, а потом тихонечко высовываю нос, в надежде незаметно проскочить в комнату, и хотя бы одеться.

— Дань, а ты всех в таком виде встречаешь? — слышу женский голос, и замираю. Это точно не его мама. И точно не бабушка. Эй, кто тогда там на павлина глазеет?

— Мартышка, ты меня каждый день голым видишь, но так не удивляешься. — возмущается уже мужской голос. — А, вообще, глаза прикрой.

Любопытство берет свое, и вот уже вся голова идет в дело. Одного только не просчитала. Пол-то скользкий. Не удержалась, и чуть звездочкой в коридоре не распласталась. Вроде не ушиблась, но зато пискнула. Да так пискнула, что, кажется, весь дом разбудила. И вот стою я такая, держась за ручку двери, еще немного, и равновесие потеряю, а ко мне бежит Корнеев, ведя за собой парочку незваных гостей.

Ауч.

Сама выпрямляюсь, не дожидаясь, пока помогут, и полотенце поправляю. А глазки бегают туда-сюда. Куда руки деть? А ноги? Ай, стыдно как.

— Ладно, мартышка. — Незнакомый, но симпатичный парень (хорошо, что Корнеев мысли читать не умеет) облокачивается на стену, и улыбаясь, смотрит на свою спутницу. — Раз ты уже поглазела, то сейчас моя очередь.

Девушка щипает его за плечо, а Корнеев награждает убийственным взглядом.

— Глеб, скройся.

— Мы вас в гостиной подождем. — Красивым голосом говорит она, и они вместе с парнем, разговаривая, идут в другую комнату. — Мамаев, блин.

— Пчелка, не жужжи. Ты ж знаешь, что я верный фанат мартышек. Видела, как занервничал? Наш мальчик вырос… — Он там еще что-то говорил, но я уже не слышала.

— Нат, ты как? — Даня берет меня за руку, переплетая пальцы.

— Опозорилась немного, в остальном нормально. А это кто? — Спросила, как только мы в комнату вернулись.

— Мамаевы.

Как будто мне это о чем-то говорит.