Прелестная лгунья - Кэтрин Коултер Страница 74

Еще одна ложь, Эванжелина! Ты должна снова лгать ему! И придумай что-нибудь новенькое, чтобы он тебе поверил.

И она заговорила сдавленным голосом, не в силах поднять на Ричарда глаза:

– Я не люблю тебя. Ты просто заставил меня произнести эти слова. Думаю, мужчины именно таким способом выуживают у женщин признания в любви. Они заставляют их пережить эти божественные ощущения, а потом вьют из них веревки. Впрочем, ты сумел возбудить меня, как никто другой, – призналась она. – Спасибо тебе за доставленное удовольствие. Больше мне от тебя ничего не надо. Я уже говорила об этом. Поверь мне. – Она вновь безуспешно попыталась вырваться.

К удивлению Эванжелины, Ричард расхохотался. Он смеялся так долго, что ей захотелось убить его.

– Как хорошо, что ты не выдала всего этого, когда моя плоть была в твоем лоне, – немного успокоившись, произнес Ричард. – А то все бы кончилось гораздо быстрее. – И он снова засмеялся.

– Но я сказала правду. Отпусти меня, оставь меня в покое.

– Так, значит, я – один из наиболее опытных твоих любовников?

– Можешь раздуваться от гордости, но это правда. Да, черт возьми!

– Несмотря на то что тебе было больно?

– Но сначала-то мне было очень приятно, так что я не сержусь на это.

– Обычно женщинам не бывает больно заниматься любовью, – заметил Ричард. – Это тебе известно?

– Разумеется, – уверенно молвила девушка. – Просто ты очень.., большой.

– Итак, по твоим словам, я – самый лучший из всех твоих любовников? – Смех так и клокотал в нем.

Приподнявшись, Эванжелина что есть силы стукнула его кулаком по плечу.

– Прекрати, черт побери! – воскликнула она. – К чему тебе все эти разговоры? Я сказала тебе правду, а теперь оставь меня.

Схватив Эванжелину за руки, Ричард приподнялся и распластал ее на кровати. Она пыталась вырваться, но потом затихла.

– Мне бы следовало поколотить тебя, – задумчиво проговорил он.

– Только попробуй, получишь тогда! – пригрозила она. Ричард не двигался, лежа на ней и прижимая ее тело к постели всем своим весом. Он смотрел на ее бледное лицо, на спутанные волосы, на прелестный рот и полные тайн глаза. Тайн, которые ему так хотелось раскрыть…

"Я должна уйти от него. Немедленно”.

– Отпусти меня, – попросила она. – Отпусти…

– Да я скорее в Бедлам отправлюсь, чем отпущу тебя. Хотя нет, как твой самый опытный любовник, даже более опытный, чем бедняга Андре, я должен оставить о себе впечатление, которое будет живо в твоей памяти даже тогда, когда твоя красота поблекнет, а память притупится. Ты и тогда будешь помнить меня, Эванжелина. Впрочем, я и тогда буду с тобой.

Опустив голову, он поцеловал ее.

Она стала сопротивляться, опасаясь, что его близость опять породит в ней то дивное томление и она опять потеряет над собой контроль.

Не обращая внимания на ее сопротивление, Ричард стал осыпать жаркими поцелуями лицо, грудь и живот Эванжелины. Когда его губы вновь приникли к самому сокровенному ее месту, она закричала, и этот крик был самой лучшей музыкой для него. Приподнявшись, Ричард одним резким толчком вошел в нее.

Судорожно схватив ртом воздух, Эванжелина так сильно сжала Ричарда ногами, что он испугался за нее. Ее трепещущее лоно с жадностью поглотило его восставшую плоть, и он знал, что на этот раз не причиняет ей боли. Ричард хотел было продлить удовольствие, чтобы еще раз довести ее до вершины экстаза, но его тело уже не повиновалось ему. Зарычав от страсти, он взорвался внутри нее…

Переведя дух, он приподнялся над ней на локтях.

– Скажи снова, что не любишь меня.

Она молча посмотрела на него, а потом неожиданно расплакалась.

Скатившись с нее, Ричард вытянулся рядом и стал убирать влажные пряди волос с ее лица. Потом он осторожно целовал се лоб, виски, соленые слезы на щеках.

– Что такое? Моя Эванжелина разражается слезами, словно обычная слабая женщина? Даже не верится. Этого не может быть, ведь ты сильная и упрямая.

Она отвернулась от него, но Ричард слышал ее всхлипывания. Потом она стала икать.

– Не двигайся, я вылечу твою болезнь. – Он хотел было встать, но, к его удовольствию, Эванжелина не желала отпускать его. Он усмехнулся. – Пусти меня.

Она опустила руки.

– Нет, – бросил он через плечо, – я не уйду от тебя. Просто хочу принести тебе стакан воды.

Выпив воды и вытерев слезы платком, поданным ей Ричардом, Эванжелина отвернулась.

Он нахмурился, увидев следы крови и своего семени на ее бедрах. Потом он куда-то ушел, и на этот раз Эванжелина промолчала. Он понимал, что она лихорадочно придумывала очередную ложь.

Ричард вернулся в спальню, держа в руках тазик с водой и полотенце.

– Зачем? – недоуменно спросила она, приподнимаясь на локтях.

– Лежи спокойно, – велел он ей.

– Нет, я не позволю тебе прикоснуться ко мне до тех пор, пока ты не скажешь, что делаешь. Его брови приподнялись.

– А мне кажется, ты отлично понимаешь, что я делаю. Я хочу вымыть тебя, вот и все.

– Да ты что! Ты с ума сошел?! Я сама помоюсь! Боже мой, да на мне кровь!

Не обращая внимания на ее возражения, Ричард равнодушно произнес:

– Обычно после первой ночи это делает любовник. – И добавил, пугая ее своим спокойствием:

– Полагаю, французы в этом не отличаются от англичан.

Эванжелина явно смутилась, и Ричард непременно бы расхохотался, не окажись дело таким серьезным – Конечно, нет, – буркнула она.

Ричард чувствовал, что Эванжелину разрывают противоречивые чувства: с одной стороны, она упрямо продолжала отрицать очевидное, с другой стороны – он мыл ее, и она понимала, зачем он делает это.

– Некоторые иногда спрашивают, есть ли разница в людях разных наций, – проговорил Ричард.

Эванжелина молчала, зажмурив глаза, а он вытирал влажным полотенцем ее бедра. Она потеряла много крови, но кровотечение, кажется, прекратилось. Он не был с ней груб, но, похоже, двух соитий для первого раза было более чем достаточно.

Пора доводить дело до конца.

– Эванжелина!

Открыв глаза, она встретила его внимательный взгляд.

– Ты очень горячая женщина и с готовностью отвечаешь на мои ласки и поцелуи. И мне это нравится. Не нравится мне другое: твоя скрытность. После того, что между нами было, все тайны и секреты должны наконец выйти наружу. По твоему лицу я вижу, что ты обдумываешь очередную нелепую ложь. Итак, давай начнем с самого простого. Я знаю, что ты была девственницей.

Она чувствовала себя оленихой, загнанной в силки охотником.