Соблазненная горцем - Пола Куин Страница 73

— Да, мой лэрд.

Изобел облегченно перевела дыхание, впервые с той минуты, как переступила порог замка. Тревога отпустила ее, и благодарить за это ей следовало грозного вождя клана. Она посмотрела на отца Тристана, но в глазах ее вместо ненависти читалась признательность. Страшные видения, преследовавшие Изобел с самого детства, постепенно поблекли. Вместо кровавого убийцы Каллума Макгрегора она видела перед собой другого человека, доброго, полного сочувствия и нежности, сильного мужчину, чьи огромные, иссеченные шрамами руки закутывали в плед ее младшего братишку. Как ни удивительно, Каллум привязался к Тамасу, одно это говорило о многом.

— Вы двое, — лэрд кивнул Тристану и Изобел, в его суровом взгляде не было и тени сострадания, — идемте со мной.

Они проследовали по коридору, залитому мягким сиянием свечей, вдоль стен, увешанных тяжелыми старинными гобеленами. Навстречу им выбежала ватага детей и, смеясь, бросилась к лестнице. Подойдя к дверям, отец Тристана, не замедляя шага, толкнул тяжелые створы и вошел в покои.

— Он здесь. Поговори с ним.

Кейт Макгрегор обожгла мужа гневным взглядом, но повернулась к вошедшим.

— Хорошо, — бросила она, остановив горящий взор на Изобел. — Мисс Фергюссон, я уверена, вы милая женщина, но вы понимаете, что ваш отец хладнокровно лишил жизни моего брата. Я не рада видеть вас в своем доме, как и вашу семью.

Изобел беспомощно кивнула, не зная, что сказать. Ее не оставляло чувство, что она смотрит в чашу с водой и видит там себя. Она тотчас узнала эти сверкающие яростью глаза и сурово поджатые губы, а безжалостные слова матери Тристана отозвались болью в ее сердце. Что могла она ответить этой женщине, потерявшей любимого брата?

— Значит, дети должны отвечать за грехи отца? — вступился за Изобел Тристан. — Может, нам следует спросить об этом Мэгги?

— Тристан, — предостерегающе поднял руку Каллум. — Следи за своими словами.

— Разве я не прав, отец?

— Нет, ты прав, — признал лэрд. — Кейти, — произнес он, когда жена сердито отвернулась от него.

Изобел никогда не слышала, чтобы грозный вождь говорил с такой нежностью.

— Нет, Каллум, — оборвала Кейт невысказанную мольбу мужа. — Ты должен бы понять меня лучше любого другого. Рано лишившись родителей, вы с сестрой остались одни на свете. Ты не позволил врагам убить Мэгги. — Кейт вновь повернулась к Тристану и Изобел, в глазах ее блестели слезы. — Мы росли сиротами, нас воспитала горсточка старых солдат. Роберт всегда был моей опорой, вселял в меня мужество. Он был мне больше чем брат. Он был товарищем моих детских игр, самым близким другом и самым благородным человеком из всех, кого я знала. Он не заслужил, чтобы его убил в темноте какой-то безумец, чья гордость оказалась уязвлена.

— Я не собираюсь с этим спорить, — мягко возразил Тристан. — Вы знаете, как я любил дядю. — На мгновение его взгляд метнулся к отцу. — Но утрата Изобел тоже велика. Она с братьями…

— Я не желаю это слушать! — оборвала его мать. — Твой дядя был прекрасным человеком, добрым и справедливым. Он…

— Вы знаете, каким он был, но не хотите видеть меня таким же, — с укором бросил Тристан.

— Только не с Фергюссонами!

— Очень жаль, — с нажимом проговорил Тристан, — потому что я люблю Изобел и намерен жениться на ней.

Изобел прерывисто вздохнула и закрыла глаза, чтобы не видеть, как исказилось болью лицо Кейт Макгрегор. О, как глупо было надеяться, что прошлое так легко забудется! Ненависть никогда не иссякнет, Тристан рискует лишиться семьи из-за любви к дочери своего врага.

— Ты предал нас, Тристан, — с горечью сказала мать.

— Что ж, пусть будет так. — Тристан взял Изобел за руку и повел к дверям. — Но я больше не предам свое сердце.

Камерон проводил глазами Тристана и Изобел. Покинув покои хозяев дома, они исчезли в глубине коридора. Кам вышел из тени и посмотрел на тяжелые двери, что отделяли его от свободы, обретенной после десяти лет неизбывной вины и сознания собственной трусости. Благодаря Тристану он сбросил с себя этот груз и теперь ни за что не желал отступать. Набравшись смелости, он поднял руку, чтобы постучать, но двери распахнулись снова.

— Я все слышал, — признался он могучему военачальнику, возвышавшемуся над ним словно башня. — Ваша супруга ошиблась в одном: ее брата убил не безумец. Это сделал я.