В погоне за счастьем - Дуглас Кеннеди Страница 72

Возможно, то, что мы этого не понимаем. И живем кое-как, по наитию.

Наверное, поэтому любовь всегда приносит разочарование. Мы влюбляемся, надеясь на то, что любовь сделает нашу жизнь полной, придаст нам сил, избавит от чувства неудовлетворенности собой, принесет стабильность, о которой мы все мечтаем. Но оказываетеся, любовь лишь обнажает свойственную нам нерешительность. Мн ищем опору в другом человеке. И, не находя ее, начинаем сомневаться — и в объекте своей страсти, и в себе самих.

Возможно, стоит признать собственную нерешительность, преодолеть природную слабость — и уж тогда двигаться вперед без разочарований.

Разумеется, пока снова не влюбишься.

Через два дня после моей встречи с Дадли Томсоном от него по почте пришло письмо. Он сообщал о том, что Джордж Грей принимает мое предложение о единовременной выплате суммы в 25 200 долларов — при условии, что я отрекаюсь (его слово) от любых дальнейших требований алиментов и/или других форм финансовой помощи. Половину этой суммы предлагалось выплатить сразу после моей подписи под юридически оформленным соглашением (каковое он составит, как только я уведомлю его о своем принципиальном согласии с этими условиями), а оставшуюся половину — при вступлении в силу официального постановления о разводе, что должно было произойти спустя двадцать четыре месяца (в те годы власти штата Нью-Йорк крайне неохотно выдавали бракоразводные документы).

Я позвонила мистеру Томсону и сказала, что согласна с его предложением. Через неделю по почте пришло соглашение. Оно было длинным и семантически сложным для не подкованного в юриспруденции обывателя вроде меня. Эрик тоже прочитал его и решил, что оно слишком запутанное. Поэтому в тот же день он нашел для меня адвоката, который жил по соседству. Его звали Джоэл Эбертс. Это был крупный мужчина лет под шестьдесят, и своим телосложением он больше походил на портового грузчика. У него был свой офис на углу Томсон и Принс-стрит — одна комната, с потертым линолеумом и лампами дневного света. Его рукопожатие напоминало тиски. Но мне понравился его грубоватый стиль.

Бегло просмотрев контракт, он присвистнул сквозь прокуренные зубы и спросил:

Вы действительно были замужем за сыном Эдвина Грея?

Боюсь, что да. А вы знакомы с Греями?

Думаю, что на их вкус я чересчур семит. Но в молодости я практиковал в области трудового права и какое-то время представлял интересы докеров бруклинских верфей. Вы когда-нибудь бывали на верфях?

Да, — тихо сказала я. — Однажды.

Как бы то ни было, фирма старика Грея заработала кучу денег, защищая частных инвесторов. У самого Грея была репутация такого переговорщика, он с каким-то особенным удовольствием выкручивал руки рабочим, когда обсуждались условия трудовых договоров. И вот ведь парадокс: он всегда выигрывал. Лично я ненавидел этого сукина сына, так что буду рад вам помочь. Шесть баксов в час — столько я беру за свои услуги. Устраивает?

Очень разумная цена. Пожалуй, даже слишком. Может, мне следует заплатить вам больше?

Здесь Виллидж, а не Уолл-стрит. Шесть баксов в час — моя ставка, и я не собираюсь повышать ее только потому, что вы имеете дело с конторой «Потхолм, Грей и Коннелл». Но позвольте вас спросить: почему вы хотите получить разовую выплату от этих негодяв?

У меня свои соображения.

Поскольку я представляю ваши интересы, вам лучше поделиться ими со мной.

Поколебавшись, я все-таки рассказала ему, какой ошибкой обернулся мой брак, каким кошмаром была свекровь, какой трагедией завершилась беременность. Когда я закончила, он потянулся через стол и коротко пожал мою руку:

Мне очень жаль, мисс Смайт. Вам действительно пришлось несладко.

Спасибо.

Послушайте, мне нужно два дня, чтобы во всем разобраться. Обещаю, что это не займет больше десяти — двенадцати часов работы.

Отлично, — сказала я.

Через неделю мистер Эбертс позвонил мне на квартиру Эрика.

Прошу прощения за задержку, но переговоры заняли больше времени, чем я на это рассчитывал.

Я думала, что и так все предельно ясно.

Мисс Смайт, когда дело касается юриспруденции, ничего не может быть предельно ясным. Как бы то ни было, ситуация токова. Сначала плохие новости: я потратил двадцать часов на этот контракт, так что моя работа обойдется вам в сто двадцать долларов, что, как я понимаю, вдвое выше первоначально названной цены, так уж получилось. Тем более что хорошие новости действии хорошие: отныне размер разовой выплаты в вашу пользу составит тридцать пять тысяч.

Тридцать пять тысяч долларов? Но мы с мистером Томсоном договорились о двадцати пяти.

Да, но я всегда стараюсь выбить для своих клиентов чуть больше, чем они просят. В общем, я поговорил со своим знакомым врачом, и он однозначно подтвердил, что мы можем подать иск против того горе-специалиста, которого вам навязала ваша свекровь, его зовут, напомните?

Доктор Айзенберг.

Да, точно, этот говнюк. Так вот, судя по тому, что сказал мой друг, Айзенберг оказался профессионально непригодным, скольку не смог вовремя определить сложный характер вашей беременности, а посему его можно признать ответственным за необратимый ущерб, причиненный вашему здоровью. Разумеется, этот плут Дадли Томсон попытался обойти вопрос о медицинской халатности, пока я не поставил его в известность, что, если Греи действительно хотят получить громкий и грязный бракоразводный процесс, то мы готовы им это устроить.

Но я бы никогда не пошла на это.

Поверьте мне, я это прекрасно знал. Все, что я делал, — это отчаянно блефовал. Потом я сказал им, что с учетом новых обстоятельств речь идет о пятидесяти тысячах отступных…

Боже правый!

Конечно, я знал, что они никогда не согласятся на эту сумму. Но в штаны они все-таки наложили — потому что уже на следующий день мне поступило встречное предложение о тридцатить пяи тысячах. Томсон говорит, что это их абсолютно окончательное предложение, но я почти уверен, что смогу выбить из них сорок…

Тридцать пять меня вполне устроит, — сказала я. — Честно говоря, я не думаю, что мне следует принимать эту новую сумму.

Почему нет, черт возьми? У Греев есть деньги. А с медицинской точки зрения они отчасти виноваты в том, что с вами произошло. И для них такой вариант соглашения вообще идеальный. Разом откупившись от вас, они избавляются от дальнейшей ответственности… вы ведь именно этого хотели, не так ли?

Да, но… я согласилась на сумму в двадцать пять тысяч.

Это пока вы не наняли адвоката. И поверьте мне как профессионалу: они перед вами в долгу.

Даже не знаю, что сказать.

А ничего не говорите. Просто возьмите деньги… и не стыдитесь этого.

По крайней мере, позвольте мне заплатить вам больше, чем сто двадцать долларов.