Прекрасная обманщица - Патриция Гэфни Страница 72

Когда Кэтрин вновь очнулась, он стоял на коленях перед закоптелым очагом, раздувая огонь. Наконец дрова занялись ярким пламенем. Увидев, как рыжеватые отблески играют на его длинных, сильных и ловких пальцах, девушка невольно успокоилась.

– Матерь Божия, помоги нам обоим, – взмолилась она, сама не замечая, что говорит вслух.

Бэрк резко обернулся.

– В чем дело, Кэт? – спросил он с усмешкой и, выпрямившись, подошел к ней. – Неужто ты и вправду думаешь, что нам понадобится вмешательство Богородицы? Я полагаю, до этого дело не дойдет. В конце концов, всему белому свету известно, что шотландская пуля не повредила бы и новорожденному младенцу. Где уж ей угнаться за крепкой великовозрастной девицей, прошедшей все огни и воды!

– Ах ты чертов ублюдок, – машинально ответила она. – Если я умру, то только по твоей вине, косолапый английский медведь…

Тут Бэрк присел на край тюфяка, и все мысли сразу покинули Кэтрин, потому что ее тело сдвинулось и грудь пронзила острая, как стрела, боль. Пришлось стиснуть зубы. Дыхание у нее пресеклось, боль кругами расходилась по всему телу, лицо покрылось испариной, а взгляд затуманился. Она попыталась заговорить, но отяжелевшие губы отказывались ей повиноваться. Ее пальцы нащупали и судорожно сжали его руку.

– О, Господи, Кэт! – выдохнул Бэрк.

Его тоже прошиб пот. Он потянулся за фляжкой и заставил ее выпить еще немного.

На сей раз глотать стало легче. Постепенно живительное тепло растеклось по жилам. Кэтрин ощутила легкое головокружение и перестала испуганно цепляться за руку Бэрка.

– Да, пусть Пречистая Дева, Святой Дух и все ангелы небесные улыбнутся нам сейчас, – она испустила богохульный смешок, – потому что никогда еще бедной девушке не случалось вверять свое бренное тело, да что там тело, всю свою жизнь в руки менее искусного лекаря.

Бэрк не смог удержаться от улыбки, заслышав эти слова, хотя в них заключалась чистая правда. Он высвободил из ее пальцев свой окровавленный носовой платок и принялся разрывать его на полосы. Улыбка Кэтрин угасла, и она подозрительно принялась следить за его действиями сквозь туман, вызванный болью и парами бренди.

Когда он потянулся к ее правому запястью, она отдернула руки, втянув сквозь зубы воздух со звуком, похожим на шипение. Ему показалось, что, если бы он не остановился вовремя, она пустила бы в ход ногти.

– Не смей! – в ужасе прошептала Кэтрин. – Убери от меня свои лапы, уж лучше мне умереть! Нет! Прочь от меня, скотина!

– Кэт, ради всего святого, помолчи…

Бэрк схватил ее за руки железной хваткой и прижал их к бокам. Превозмогая боль, Кэтрин продолжала сопротивляться, несмотря на все его попытки ее остановить. Из раны сильнее потекла кровь.

– Замри, женщина, ты что, убить себя хочешь? – закричал он в отчаянии.

Она продолжала метаться, хотя он перебросил через нее ногу. Пришлось сесть на нее верхом, прижать ее кисти к земле коленями, а плечи – руками.

– Погоди, Кэт, выслушай меня! Милая, успокойся, ты не должна двигаться!

На мгновение она затихла, охваченная слабостью, но выражение панического ужаса не покидало ее лица.

– Не надо, Бэрк, прошу тебя, не делай этого. Не надо меня привязывать, я тебя умоляю.

Такая отчаянная мольба читалась в ее взгляде, что он не выдержал и отвернулся. Ее голос перешел в захлебывающийся страстный шепот; она изо всех сил старалась не потерять самообладания. Сострадая всей душой, Бэрк мысленно дал себе зарок никогда не напоминать ей об этой страшной минуте, что бы ни случилось с ними в будущем.

– Послушай меня внимательно, Кэт. Если бы я только мог, я освободил бы тебя от этих страданий и принял бы их на себя. Но это не в моих силах. Мне придется причинить тебе боль, чтобы вынуть пулю, а ты не сможешь лежать не шевелясь.

– Смогу!

– Нет, не сможешь. А если ты дернешься, пока нож будет в ране, станет только хуже.

– Все будет хорошо, вот увидишь. Попробуй, Бэрк, я сильная, ты меня еще не знаешь. Попробуй так, и если я дернусь, тогда ладно, можешь меня связать. Клянусь, я даже слова не скажу…

Тут ее дыхание опять пресеклось, слова превратились в бессвязный лепет.

Бэрк долго молчал, наклонив голову и обдумывая стоящий перед ним выбор. Наконец он поднял взгляд и кивнул.

– Ладно, милая, – сказал он тихо, – мы попробуем.

Ее лицо изменилось прямо у него на глазах: оно стало спокойнее и уже не казалось таким смертельно бледным.

– Но ты не забудешь своего обещания?

– Честное слово, не забуду!

Бэрк отпустил ее плечи и осторожно поднялся на ноги, Кэтрин закрыла глаза. На сердце у нее было легко, словно она чудом вырвалась из смертельной ловушки: то, что eй предстояло, не шло ни в какое сравнение с опасностью, которой она только что избежала. Вот он опять затеял какую-то непонятную возню у очага, потом раздался пронзительный скрежет металла о металл. Внезапно ее охватил новый тошнотворный приступ страха. А вдруг у нее и вправду не хватит сил выдержать то, что ей грозит? Следом за этой страшной мыслью пришло воспоминание о Рори и Майкле. С того самого рокового дня она жила, терзаясь болью и сомнениями: почему, по какой таинственной и необъяснимой причине им суждено было погибнуть, а ей – выжить? Этому не было разумного объяснения. Она все вытерпит ради них, решила Кэтрин. Ради них и ради своего доброго, мягкосердечного отца, принявшего мученическую смерть во имя высшей цели, которая привела ее сюда, в эту хибару. «Ради тебя, папа», – горячо прошептала она и открыла глаза.

Над нею стоял Бэрк. Его лицо показалось ей таким встревоженным, что Кэтрин послала ему дрожащую улыбку ободрения. Он удивленно покачал головой и опустился рядом с нею на тюфяк, положив свой нож и еще какой-то уродливый металлический инструмент на кусок ткани возле ее плеча.

– А ну-ка, давай снимем с тебя все это, – предложил Бэрк, бережно стягивая с ее плеч плащ и платье вместе с сорочкой, помогая ей вытащить руки из рукавов. Голая по пояс, она бессильно откинулась на тюфяк, а он вновь укрыл ее своим плащом.

– Тебе не холодно?

Кэтрин отрицательно покачала головой: он развел в очаге такой сильный огонь, что в маленькой комнатке стало даже чересчур тепло, почти жарко. Бэрк приподнял ей голову и заставил отхлебнуть еще один глоток бренди. Дальше тянуть было невозможно, пора было приступать к операции. Протянув руку, он ласково провел большим пальцем по ее скуле.

– Ты готова?

Она нащупала его руку и тихонько пожала ее.

– Да, я готова.

И опять мимолетная улыбка на миг осветила ее лицо. Длинные ресницы опустились прежде, чем он успел заметить страх, промелькнувший в ее глазах. Она почувствовала, как он откидывает плащ с ее груди, и, услыхав металлическое позвякивание, стиснула зубы. Первый пронизывающий укол потряс ее настолько, что она невольно вздрогнула и тотчас же бросила на него панический взгляд, опасаясь, что уж теперь-то он точно ее привяжет, но Бэрк лишь крепче сжал губы и рукавом вытер пот со лба. Он присел на одно колено, чтобы стало удобнее подобраться к ране, а Кэтрин обеими руками вцепилась в плащ. Теперь она знала, чего ждать: второй укол показался ей почти терпимым, и все же она всем телом вжалась в тюфяк, словно это могло смягчить пытку, и затаила дыхание.