Любимая - Джил Грегори Страница 72

– Джулиана? – Голос Джила вернул ее в хижину, к Серому Перу и Янси, продолжавшим сражаться в шашки, к Скунсу, чинившему седло, к Уэйду и Томми, смотревшим на нее с такой тревогой. И к Джилу, милому Джилу, мечтающему потанцевать с ней.

– Прости, – тихо проговорила она и спокойно встретила его взгляд. Ее сердце наполнилось тоской. Она сожалела, что не может ответить ему взаимностью и вынуждена причинить боль. – У меня больше нет желания танцевать. – Она приняла решение. – Мне хочется подышать свежим воздухом.

Уэйд улыбнулся. Томми внимательно оглядел ее.

– Простите меня…

Джулиана чуть ли не бегом покинула хижину и оказалась под звездным небом. Когда ее глаза привыкли к темноте, она направилась к оврагу. Там, за скалой, у подножия холма, на котором, как часовые, стояли сосны, в небольшой впадине она увидела слабый огонек.

Услышав шаги, Коул вскочил на ноги и схватил пистолет. Когда он увидел залитую лунным светом Джулиану, стройную, в светло-желтом платье, у него перехватило дыхание. Она плыла к нему, как видение.

Пистолет вернулся в кобуру.

– Зря ты пришла сюда, – сказал Коул, хотя ему страшно хотелось сжать ее в объятиях.

Джулиана заставила себя улыбнуться.

– Не тебе судить. Ты забыл, что я больше не твоя пленница? – не удержавшись, добавила она.

– Не знал, что Уэйд такой глупец, если позволяет тебе бродить одной по ночам. Черт, я думал, даже у Томми больше мозгов.

– Я принимаю решения самостоятельно, – напомнила ему Джулиана.

– Тогда тебе следует быть уверенной, что они правильные.

Прошла минуту, прежде чем Джулиана прошептала:

– Я уверена, Коул.

У него на скулах заиграли желваки. Он подавил порыв поцеловать ее, так как знал: если он это сделает, то уже не остановится. И все его благие намерения обернутся ничем.

– Где Киди? – суровым тоном осведомился Коул и сел скрестив ноги перед огнем.

Джулиана села рядом на одеяло и расправила юбку. Она увидела резную голову лошади, похожую на ту, что когда-то нашла в сумке Коула, и поняла, что до ее прихода он работал. На этот раз он вырезал белого жеребца-мустанга. Его шея была гордо выгнута, пышная грива развевалась на ветру. Уже сейчас в этой фигурке, пусть и незаконченной, чувствовалась грация и мощь.

– Что ты сказал? – рассеянно спросила Джулиана, поглощенная созерцанием поделки Коула.

– Я спросил, где Киди.

– Не знаю… да мне и безразлично.

– Не морочь мне голову.

В ней снова вспыхнуло пламя надежды, которое, как оказалось, все же тлело в глубине ее души. Он ревнует! Тогда она поступила правильно, придя сюда, готовая броситься ему в объятия.

– Ты придумал план, как разделаться с Маккреем?

– Именно этим я и занимаюсь.

– Насколько мне известно, вокруг никого нет. Ты можешь рассказать мне…

Оглядев поляну, на которой Коул разбил лагерь, Джулиана заметила его седельную сумку. В свете костра она увидела, что из сумки выглядывает кружевной край блузы.

Джулиана подтянула к себе сумку и с изумлением уставилась на то, что в ней лежало. Коул застонал и собрался было забрать у нее сумку, но она оттолкнула его руку и вытащила кремовую блузу и пеструю мексиканскую юбку. Вслед за одеждой из сумки выпал сверток.

– Можешь посмотреть, – процедил Коул и развернул сверток.

Золотой браслет, желтые и красные ленты для волос. Что это такое?

– Коул, может, за кустом лежит нагая женщина и ждет, когда я уйду? – полушутя-полусерьезно спросила Джулиана.

От его взгляда у нее сжалось сердце, и она решила, что попала в точку.

– Выходи, Мария! – позвал Коул, но, увидев ошарашенное выражение лица Джулианы, расхохотался: – Не болтай глупости, Джулиана.

Он провел рукой по ее волосам. Он, с одной стороны, хотел смеяться над таким глупым предположением, а с другой – проклинал все на свете за то, что теперь придется открыть правду.

– Я солгал тебе, сказав, что не привез подарок. Вот он. Только…

– Это мне?! – Джулиана возликовала. Даже в слабом свете костра было видно, как ее глаза зажглись чисто женским восторгом. – О, Коул, как красиво! Но почему ты скрыл от меня? Почему солгал?

Смущенный, он перевел взгляд на огонь.

– Я… – Проклятие, его голос стал таким же хриплым и сдавленным, как у степной собаки. – Я сомневался, что они тебе понравятся. Их нельзя сравнить с теми вещами, которые подарили тебе братья…

Внезапно Джулиана все поняла.

– Но они действительно очень красивы, – тихо проговорила она. – Я бы не променяла их на бриллианты и шелка. Как ты мог спрятать их от меня? – Она подняла юбку, и яркая ткань заструилась в ее руках. – Замечательно! А кружево на блузе очень тонкое.

Вскочив, она принялась расстегивать многочисленные жемчужные пуговицы на платье.

– Что ты делаешь? – встрепенулся Коул.

Он ошеломленно и в то же время восторженно наблюдал за тем, как она стягивает с себя платье.

– Я хочу примерить.

Коул прищурился. Он слишком хорошо знал это наигранное простодушие. Она намерена свести его с ума, поэтому-то и стоит тут в одной сорочке, бесстыжая, со сладкой улыбкой на губах. Ему даже видны розовые соски под тонкой тканью. В свете луны ее кожа блестит, как жемчуг. Так и хочется прикоснуться к ней. Сердце бешено стучало у него в груди. Джулиана прямо смотрела ему в глаза, и в ее взгляде отражались такая надежда и любовь, что он дрогнул. По его жилам растекся огонь.

– Если только у тебя нет другого предложения, – прошептала Джулиана.

Он прижал ее к груди.

– Вполне возможно.

Коул обнял ее с такой силой, что она вскрикнула, но в следующий момент он уже прижался ртом к ее губам. Этот поцелуй, страстный и нежный, был красноречивее любых слов. Коул сжимал ее так, будто боялся, что она растворится в чистом, прохладном воздухе. И ежесекундно убеждался, что она настоящая и от нее пахнет лилиями.

Коул оторвался от Джулианы. Ее губы припухли. Он почувствовал, что она дрожит, и зарылся лицом в ароматную массу ее волос.

– О, Коул, возьми меня, – проговорила она.

Рот Джулианы горел от поцелуев, ощущение победы дурманило. Ее сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда она увидела в глазах Коула желание и нежность, – как же она боялась, что больше никогда не увидит их! А еще в его глазах отражалось сомнение, укрощавшее его страсть. Вдруг Джулиана интуитивно догадалась, о чем он думает и что удерживает его.

– Меня не беспокоит завтрашний день, не думай о нем, – взмолилась она. – Пусть у нас будет эта ночь. Одна ночь для нас, Коул. Я люблю тебя. Пожалуйста, давай подарим себе эту ночь.