Сердце вдребезги, или Месть - холодное блюдо - Юлия Шилова Страница 71

Как и прежде, я покрутилась у большого старинного зеркала ипосмотрела на свое отражение: строгий синий костюм, узкая юбка, плотнооблегающая бедра, и большая синяя шляпа с черной вуалью. Все вполне пристойно иочень даже эффектно. Как я выгляжу? – улыбнулась я своему отражению. Какделовая американская дама, которой скоро исполнится тридцать. Правда, сквозьгустую вуаль невозможно определить мой возраст и совершенно не видно моеголица.

Подъехав к своему бывшему дому, я посмотрела на окна своейквартиры и почувствовала, как глаза увлажнились от слез. Судя по окнам,квартира не выгорела, видно, в ней уже давно сделали ремонт.

– Куда это мы приехали? – поинтересовался Рик,приоткрыв окно своей машины.

– Это мой дом… Я здесь выросла.

– А сколько этажей занимали ваши апартаменты? –тут же спросил Сэм.

– Этажей? – Я заметно растерялась.

– Ну да… Этажей.

– Две комнаты на этаже.

– Всего две комнаты? – На лице Сэма появилосьразочарование. – И вам хватало?

– Ну да.

– Наверное, эти комнаты были очень большие.

– Нет. Можно даже сказать, что маленькие. Стараяпланировка. Я жила не одна, а с мамой.

– Еще и с мамой?

– Да. У каждого из нас была своя комната.

– А сколько санузлов в таком помещении?

– Один.

– А где же гостиная? Кухня-столовая? Каминный зал?

– Да не было у нас каминного зала. Да и какой, к черту,камин в панельном доме?

– И вам хватало?

– Да. Я очень любила нашу квартиру. Она была небольшой,но очень уютной.

Я вновь посмотрела на свои окна и подумала, что сейчас япохожа на Майкла. Точно так же, как и он, стою и смотрю на свой дом, где прошломое детство, и испытываю что-то вроде ностальгии. Увидев, что из подъезда вышласоседка, я несказанно обрадовалась и выскочила из машины.

– Ника, ты куда? Мы с тобой! – перепугался Сэм.

– Нет. Будьте в машине. У меня все нормально. Подойдя ксоседке, я преградила ей дорогу и радостно улыбнулась:

– Тетя Маша, здравствуйте! Как ваше здоровье? Как дети?Светка где? Учится или работает? А Пашка?

Женщина испуганно посмотрела на меня и отшатнулась, как отпроказы.

– Простите, кто вы?

– Я Вероника.

– Какая Вероника?

– Тетя Маша, а вы что, меня совсем не помните? Я жедочка Галины.

– Простите, что-то я вас не припомню.

– Тетя Маша, да это же я, Вероника!

Вспомнив, что на моей шляпе черная вуаль, я тут же ееоткинула и открыла испуганной женщине свое лицо:

– Ну что, теперь узнали?

– Вероника, ты, что ли? Вернее, вы?

– Тетя Маша, да что ж вы меня на «вы»? Что ж я вамплохого-то сделала?

– Да я даже не знаю, как к тебе обращаться-то теперь.Такая дама.

– Да ладно вам, тетя Маша…

– Галя как живет?

– Она же в Америке.

– Да, я знаю. Про это весь дом у нас столько временисудачил. Как она там, прижилась?

– Да вроде нормально. Не жалуется.

– А общается она там как? Она же языка не знает.

– На курсы записалась. Язык учит.

– Что, в таком возрасте?

– Учить язык можно в любом возрасте.

– И что, получается?

– Получается, а почему бы и нет? Да и в языке самоеглавное не теория, а практика.

Соседка осмотрела меня с ног до головы, и я почувствовала вее взгляде неприязнь.

– И Галина такая же, что ли, ходит?

– Какая? – не поняла я вопрос.

– Расфуфыренная.

– Обыкновенная.

– Да ладно уж, обыкновенная. Она же со своей сестройуехала.

– Ну да. Чтобы легче было привыкать к американскойжизни. Они одного возраста. Быстрее адаптируются.

– И сестра, наверное, тоже расфуфыренная ходит…

– Тетя Маша, ну о чем вы говорите? Обыкновенная она уменя. Просто моя мама всегда за собой следила. Вот и весь секрет. Следить засобой можно как в России, так и в Америке.

– Следить, говоришь? – Презрение в глазах тетиМаши сменилось ненавистью.

– Ну да. Каждая женщина просто обязана за собойследить.

– А нам некогда за собой следить, – злобнопроговорила тетя Маша и посмотрела на мой «Мерседес». – Мы на такихроскошных машинах не ездим. У нас их просто нет!!!

– А при чем тут моя машина?

– Мы пенсию получаем, на нее и живем. А на пенсию многоне разгуляешься. Мы себе лишний раз даже кусок мыла позволить не можем, неговоря о том, чтобы губы красить. Это вы там в своей Америке жиреете, и вамденьги девать некуда! Буржуи!

Услышав слова тети Маши, я чуть было не задохнулась отвозмущения:

– Тетя Маша, да что ж вы такое говорите? Мы же с вами водном дворе столько лет жили. Вы же с моей мамой на кухне столько вечеров зачашкой чая просидели… Мы же с вами соседи.

– Да какие мы с вами соседи?! – взорвалась тетяМаша. – Какие мы, к черту, соседи, если вы в Америке живете, а мы вРоссии? Гусь свинье не товарищ. Вот езжай в свою Америку и там соседствуй.

– Тетя Маша, прекратите. Не знаю, за что вы на нас смамой злитесь, мы вам ничего плохого не сделали. Кстати, как наша квартира? Ктов ней сейчас живет?

– Нормальные люди, – сквозь зубы процедила моябывшая соседка.

– Кто они?

– Я же сказала, что они нормальные люди. Ваша квартирасгорела. Фирма, которая у вас ее купила, очень долгое время не могла еепродать. После погорельцев не каждый в квартиру полезет и будет ремонт делать.В это нужно большие деньги вкладывать, а они не у каждого есть. Так что я ужесказала, что заехали нормальные люди, с горем пополам сделали ремонт инормально живут.

– Тетя Маша, вы так подчеркиваете слово «нормальные»,будто мы с мамой ненормальные.