Короли и королевы. Трагедии любви - Жюльетта Бенцони Страница 71

Жестокость подобной атаки поразила Франсуа. Он остановился, как будто окаменел, посреди заснеженной аллеи.

Гринголь продолжал несколько мягче:

– Подумайте об этом, монсеньор. Вам придется поступать вопреки вашим желаниям, и это прискорбно. Простите, что я был столь откровенен, но поймите, что моя откровенность есть лишь следствие преданности вам. За Людовиком XII должен последовать Франсуа I.

Молодой герцог положил своему другу руку на плечо.

– Я подумаю об этом, – прошептал он сдавленным голосом. – Я обещаю вам. Спасибо, друг мой…

Но вопреки обещанию, наутро после бессонной ночи он возвратился к Мари. Она притягивала его как магнит, и он был не способен бороться с этим. Вместе с тем он увидел, что ничего не может поделать со своей матерью. Она поклялась сделать его королем, даже вопреки его собственному желанию. Когда он вошел к королеве, он испытал потрясение, увидев там среди женщин свою мать и свою жену. Поскольку его взгляд выдавал, насколько он был поражен, герцогиня Ангулемская подошла к нему, протянула руку для поцелуя и произнесла, улыбаясь:

– Я пришла, чтобы ввести Клод к королеве. Со времени болезни нашего господина она так одинока, что надо ей помочь. Я надеюсь, вы не разозлитесь на меня, если я на некоторое время похищу у вас вашу супругу. Пока король не выздоровеет, она останется с королевой, и будет спать в ее спальне.

Франсуа чувствовал, как он побледнел, но страшный взгляд матери остановился на нем. Он увидел беспокойный, просящий взгляд жены, который был настолько печален, что он внезапно ощутил свою вину перед ней. Он поклонился, как полагалось, королеве, и отошел к Клод.

– Я сожалею, мадам, что мне приходится отказаться от вас. Но наша матушка права. Конечно же, надо позаботиться о королеве.

Он взял дрожащую руку жены и задержал ее в обеих своих руках. Мари гневно отвернулась.

В тот вечер он ненадолго оставался в кругу королевы. Он удалился как можно раньше и отыскал своего друга Монморанси.

– Прогуляемся немного по городу, – сказал он ему, смеясь, – Суффолк у моей любовницы, а моя жена у королевы. Я должен либо сделаться монахом, либо искать приключений…

– Король умер! Да здравствует король Франсуа!

15 января 1515 года. В этот день, который был так холоден, что Сена покрылась льдом, а по утрам на улицах находили замерзших людей, в этот день умер Людовик XII. Молодой герцог Валуа стал королем Франциском I. На самом деле прошло еще несколько недель, прежде чем он стал королем. Сперва необходимо было увериться, что королева Мария не беременна.

Мари была отвезена в Клюни, где она находилась под присмотром духовных особ. Она носила белое покрывало, которое было частью королевского траурного платья. Она чувствовала себя покинутой и подавленной. Вот уже месяц, как умер король, и с тех пор она живет в этих комнатах, где окна заклеены и помещение освещается факелами и огнем в камине. Ее общество состоит из двух дам – де Амон и де Невер которые не спускают с нее глаз, ибо им дано указание присматривать за ней. Ее бесило, что к ней не допускали ни одного мужчину. Она так хотела остаться во Франции! Ей так нравилась роль королевы, но теперь она, кажется, ускользнула от нее.

Если бы она забеременела, все было бы спасено. А теперь она могла провести во Франции лишь два предписанных трауром месяца и затем должна отправляться назад в Англию.

Она приказала передать Франсуа, что он может навестить ее, но он из соображений приличия отказался. Мари было ясно, что он боялся ее. Он боялся стать жертвой страсти, которую она столь часто читала в его темных глазах. Пусть так…

Внезапно шестнадцатилетней вдовой овладела столь безумная идея, что она должна была сдержаться, чтобы не рассмеяться. А то стражники в нижних юбках насторожились бы.

В этот раз Франсуа быстро примчался. Пораженный и возмущенный, он смотрел на свою молодую мачеху, которая с потупленным взором стояла перед ним. До него дошел слух, что королева беременна, и он посчитал нужным лично в этом убедиться. Действительно, она сильно пополнела, и под глазами появились темные круги… Глухой гнев поднимался в нем, но он еще владел собой.

Спокойно он взял Мари за руку, подвел ее к креслу и опустился, как прежде, у ее ног.

– Мария, – тихо сказал он, – вы должны сказать мне правду. Я всегда был вашим другом…

– Да, – прервала его молодая женщина, с горечью подчеркивая последнее слово. – Моим другом и никем более…

– Вы ставите мне это в упрек? Но мы не можем поступить иначе: вы были королевой, король умер… Но вы знали Мари, как я вас любил… и люблю до сих пор. Мое сердце разрывается и я схожу с ума от ревности, когда вижу вас в таком состоянии. Имею я право узнать, кто был столь близок с вами?

– Что? Конечно, король. Кто же еще?

– Это вы можете говорить кому угодно, но не мне. Я хочу знать правду. Я умоляю вас, скажите мне правду, какой бы она ни была. Неужели вы не видите, как меня мучаете?

Мари пристально посмотрела на него. Он, казалось, действительно был очень возбужден, и она чувствовала тепло его сердца, когда видела боль на его лице. Франсуа любил ее, он сам признался в этом, быть может, еще не все потеряно… Разве Людовик XII не отверг несчастную, безобразную, но благочестивую Жанну Французскую ради прекрасной Анны де Бретань?

– Франсуа, – прошептала она и нагнула к нему свое прелестное личико. – Мой дорогой Франсуа, позвольте мне остаться у вас. Не отсылайте меня назад в Англию.

– В данный момент речь идет не об этом, – вспылил он. – Я заклинаю вас, не отклоняйтесь от темы. Если вы когда-нибудь испытывали хоть раз какие-нибудь чувства ко мне, Мари… скажите мне, кто… скажите мне…

Он выглядел столь несчастным, что молодая женщина не смогла устоять. Она засмеялась… весело, радостно, задорно.

– Никто! Клянусь моей честью, что подпускала к себе только своего мужа. Я не жду никакого ребенка… довольны?

– А круги под глазами?.. А тело?..

– Чуть-чуть грима… пара платков на нужном месте. Вы представить себе не можете, как меня позабавили лица моих дам. Они были вне себя! Господи, как это было весело!

Франсуа сперва лишился дара речи, но затем поддался заразительному хохоту Мари. Когда он успокоился, взял молодую женщину за обе руки и повернул ее так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.

– Что за детство, – смеялся он. – Что означает эта комедия, Мари?

Она внезапно сделалась серьезна и ее лицо омрачилось.

– Я сама не знаю. Сперва я хотела заставить вас приехать сюда… затем я хотела продлить, по возможности, мое пребывание во Франции. Франсуа, я так грущу при мысли, что мне придется покидать вашу страну, которую я полюбила.

Он тоже сделался серьезен, взял ее лицо обеими руками. Но он не нашел слов утешения.