Он - моя тайна - Оливия Лейк Страница 71

Дина

— Мам, чем помочь тебе? — я присела за стол на летней кухне. В воздухе уже плюс тридцать, хотя время всего восемь утра. Матвей с папой отправились на зарядку и утреннее купание, а я под вентилятором спасалась и с мамой новостями делилась.

— Помогай перцы фаршировать, — и поставила передо мной целый таз болгарского красного и зеленого.

— Куда столько?! — изумилась я.

— Как куда? Вас кормить. Постояльцы на полупансионе у меня.

И отец, и мать у меня на пенсии уже, но как уважающие себя жители Юга России в сезон зарабатывали, сдавая комнаты. Сейчас в Сочи много отелей, хостелов и гостевых домов, но у моих по старинке: табличка на заборе и душ на улице. Общий, естественно, но с бойлером. Прогресс!

— Не ожидала я от Жени твоего, — вздохнула мама, фарш с рисом перемешивая. — Такой весь интеллигент. Правильный. Не пьет, не курит. С тебя пылинки сдувал…

Он не курит и не пьет, только девушек… Вслух хулиганскую песенку петь не стала. Мама не оценит.

— Ушла от него?

— Угу. На развод подала.

— Не торопишься?

— Мам! — воскликнула удивленно. — Ты что, отговаривать меня собралась?!

— Вот еще! Ты девка взрослая, сама разберешься. Я, единственное, за Матвейку волнуюсь. Возраст у него такой: все понимает, а сделать ничего не может.

— Я рассказала ему про отца.

Мама непонимающе на меня взглянула.

— Про биологического, — уточнила.

— Зачем?! — мама искренне не понимала.

— Затем, что его настоящий отец хочет наладить с ним отношения.

— И с тобой?

— Ой, мам, — вздохнула, — все сложно.

— Кто он хоть? Женат, пади? Что из себя представляет?

— Зовут Максим. Не женат. Представляет из себя видного московского бизнесмена.

— А чего не женат тогда? Говнистый, небось?

Я промолчала. Что тут скажешь. Не женат, потому что не встретил никого, не полюбил. Это если не врал мне. А характер… Не ангел, конечно, но и не гад последний. Что-то среднее между брутальным дядей и эгоистичным мальчиком.

Папа с Матвеем вернулись к завтраку, голодные и веселые. На блины набросились. После завтрака мы опять собрались на пляж. Родительский дом от моря недалеко, но пятнадцать минут топать пришлось. Солнце уже опасное, но у меня зонт и неугомонный ребенок.

— Так, иди сюда, кремом тебя намажу. Полчаса и футболку наденешь, иначе домой.

Мы пришли на городской пляж, заняли единственный свободный шезлонг; людей было много, очень шумно и тесно, но, казалось, в детство попала.

Привет. Можно к вам?

Прочитала и заозиралась. Макс. Нашел нас. Я ведь не запрещала ему приезжать, но вышло все равно неожиданно. Наверное, потому, что это будет первая встреча с Матвеем. Сын больше не говорил ни об одном из своих отцов, но Пончика мы привезли с собой. Его полюбил. Это уже хороший знак — подарок от Макса.

Приходи

Написала и отложила телефон. Матвей играл на берегу с галькой. Я настороженно оглядывалась.

— Сынок, — позвала его. Нужно подготовить. — Помнишь говорила, что дядя Максим хочет подружиться с тобой?

— Угу, — ответил, продолжая гору из камней сооружать.

— Он тоже приехал на море. Дай ему шанс.

Матвей глянул поверх моей головы и выражение лица стало очень серьезным. Я тоже обернулась. Макс.

— Привет, — он улыбнулся мне и протянул руку сыну. — Здорова!

— Я знаю, кто вы. Мама рассказала. Вы хотите быть моим папой?

Я притихла, осторожно переводя взгляд то на одного, то на другого. Сын насупился и готовился защищаться. Максим, наоборот, был открыт и спокоен. Он ведь не знал, что Матвей в курсе. Не подготовлен, зато выглядел очень настоящим. Вообще поразительно, как они сейчас похожи были. Не столько внешне, сколько невербально.

— Я бы очень хотел для начала стать твоим другом. А дальше — только тебе решать, — Макс снова протянул ему руку.

Матвей колебался секунды три, затем пожал. Я медленно выдохнула. Начало положено.

— Ты как, хорошо плаваешь?

— Нормально.

— Может, сгоняем до буйков и обратно? Сможешь?

Матвей повернулся оценил расстояние и кивнул. Он действительно хорошо плавал.

— Макс, — тихо позвала, когда к воде собрались, — осторожней там, ладно?

— Обижаешь, — по-мальчишески улыбнулся и взгляд на моей груди остановил. — Красивый купальник.

Я притворно губы поджала. Явственно слышалось, что похвалить он хотел определенную часть моего тела, одежда его не интересовала. Макс скинул футболку, подставляя солнцу мощную спину, рельефную грудь, татуировки. Матвей, кстати, бредил ими. У Жени и у меня не было, поэтому даже на будущее не обсуждали, а вот теперь, если Максу удастся увлечь сына, мне придется снова отбиваться от «маленькой татушечки». Придется снова в красках рассказывать, как это больно.

Перекусили мы хрустящей барабулькой пахлавой и вареной кукурузой. Странно было видеть Барсова, финансиста и нефтяника, на пляже в Сочи, с водорослями в волосах и отпечатками каменной гальки на спине. Мы и сами редко отдыхали в России, а он и подавно!

— Может, завтра в более спокойное местечко поедем? — предложила Матвею, но Макс сразу включился.

— Не хотите в открытое море? — осторожно начал. — На яхте, удочки возьмем, маски и ласты.

Матвей только плечами пожал. Конечно, он бы хотел. Любил он все морское, но, видно, стеснялся. А еще боялся обидеть своего другого отца.

— Сынок, — в одиннадцать вечера мы уже укладывались спать, — нет ничего плохого, если ты примешь Максима как друга. Никто тебя не осудит.

— И папа?

Женя после своей исповеди ни разу со мной не связывался. Вполне возможно, он перестанет с нами контактировать после развода. Пока это не точно, но может быть и такое. И к этому нужно будет подготовить Матвея.

— Главное, что ты должен помнить: твоей вины в этой ситуации нет. Ты можешь дружить и любить тех людей, которых считаешь достойными.

— Я тебя люблю, мам.

— А я тебя, — поцеловала его. — Ну все, спи. Я на диване.

Так мы шаг за шагом сближались все втроем. Мне ведь тоже нужно было привыкнуть к мысли, что Барсов теперь в моей жизни как отец Матвея. Вел он себя соответственно: никак не показывал, что претендует не только на дружбу сына, но и на сердце мамы. Смотрел, правда, недвусмысленно, но это уже наше, взрослое.

— Ну все дружок, кончились твои заплывы, — посмотрела на градусник с нешуточной тридцать девять и три. Знала, что не нужно было под дождем купаться. Тропический, теплый, круто. Вот тебе и круто.