Своенравная наследница - Бертрис Смолл Страница 71

— Его уже уважают, господин мой, — заверил лэрд Клевенз-Карна.

— Молю Бога, чтобы война нас не разделила, — тихо выговорил Колин и повернулся к Бэну: — Хочу, чтобы ты вернулся во Фрайарсгейт и женился на его хозяйке. Хочу, чтобы ты сделал для своего ребенка то, что я не смог сделать для тебя. Дай моему внуку свое имя. И если действительно хочешь меня порадовать, прими мою фамилию.

— Я всегда довольствовался фамилией Маккол, — возразил молодой человек. — Бэн Маккол.

— Отныне будешь Бэном Хеем. Не сыном какого-то неизвестного Колина, а сыном Колина Хея, — тихо сказал хозяин Грейхейвена.

Бэн медленно кивнул:

— Я всегда гордился тем, что ты мой отец, па. И полагаю, в Англии "Хей" будет лучшей фамилией для моих детей, чем "Маккол". Если я снова сумею завоевать любовь Элизабет, обещаю, что во Фрайарсгейте будет много детей.

— В таком случае я даю тебе мое благословение, — объявил Колин. — Поезжай и забери с собой проклятых английских овец, пока я их не съел.

— Па! Эти овцы не для еды, — запротестовал Бэн.

— Все овцы годятся в еду! — захохотал хозяин Грейхейвена.

В зал вошли два законных сына Колина и дружно вытаращились на лорда Кембриджа, поскольку в жизни не видели так красиво одетого джентльмена. Он, в свою очередь, оглядел их и решил, что они довольно красивы, но грубоваты на вид.

— Познакомьтесь, парни. Это лорд Кембридж и лэрд Клевенз-Карна, — представил гостей Колин. — И поздравьте вашего брата Бэна. Он женится.

Джеймс и Гилберт восторженно завопили.

— Это та англичанка, верно? — спросил Джеймс.

— Она, — тихо ответил Бэн.

Молодые люди понимающе переглянулись и закивали. Но приличия не позволяли им высказываться в присутствии гостей.

— Как только Бэн соберет свою отару, я отсылаю его в Англию и отдаю овец в приданое.

Парни презрительно фыркнули — они всегда считали забавным увлечение Бэна овцами.

— Благодарю за добрые пожелания, — сухо бросил Бэн.

— Если заберешь овец, — ухмыльнулся Джеймс, — что мы подадим гостям на моей свадьбе с Джин Гордон?

— Пусть об этом беспокоятся Гордоны, — усмехнулся Бэн. — Кроме того, если ты и женишься, то лишь через несколько лет. Сначала невеста должна вырасти. Моя-то по крайней мере взрослая женщина.

— С ребенком в животе? — съязвил Гилберт, не сдержавшись, хотя отец бросил на него мрачный взгляд.

Но почему бы еще эти джентльмены прибыли в Грейхейвен среди зимы? Конечно, девчонка беременна!

Но Бэн только рассмеялся:

— Да, но летом я женился на ней по договору. А теперь, с благословения отца, отправлюсь во Фрайарсгейт, чтобы жениться на своей Элизабет церковным браком.

— А когда ты вернешься в Грейхейвен? — спросил Гилберт, неожиданно став серьезным.

— Никогда. У Элизабет есть собственные земли, и я буду там управляющим. У меня не останется времени на поездки, поскольку обязанности в поместье займут все время.

— Значит, мы больше не увидим тебя? — расстроился Гилберт.

— Можешь сам приехать ко мне, Гилли. Па обручил тебя с Элис Гордон, но малышка едва научилась ходить. У тебя останется время на поездки, а Хеи из Грейхейвена всегда будут желанными гостями во Фрайарсгейте. Разве не так, Том, Логан?

— Именно так, — согласился лэрд. — Шотландцам во Фрайарсгейте всегда рады, если, конечно, они не являются без приглашения и в больших количествах.

Все рассмеялись.

Джеймс Хей выступил вперед и обнял старшего брата.

— Желаю тебе счастья, Бэн, — искренне пожелал он.

Втайне он испытывал немалое облегчение оттого, что Бэн вскоре уедет. Когда тот появился в доме, он был совсем маленьким, а младший брат еще не появился на свет. Но когда Джеймс вырос, он понял, что хоть и был средним сыном, но все же когда-нибудь станет наследником отца: ведь старший его сын — незаконнорожденный. Однако он рано осознал, что Колин любил Бэна больше всех своих детей, хотя никогда не выказывал этого открыто и обращался со всеми детьми одинаково хорошо. И все же кто может сказать, как обернутся дела…

Теперь Бэн нашел свое место, и, хотя Джеймс желал ему удачи, он не станет грустить, когда брат уберется из Грейхейвена. Гилли будет скучать по нему больше. Но тот всегда видел в старшем брате советчика и опору. Джеймс тоже любил брата, но его всегда задевало, что Бэн во всех делах был первым.

И теперь Джеймс широко улыбался Бэну — с его плеч упала огромная тяжесть. Правда, при этом ему было немного стыдно.

На подготовку к отъезду ушло несколько дней. Март только начался, и погода была сырой и прохладной. Отец дал сыну крытую повозку, чтобы перевезти ягнят, родившихся в прошлом месяце. Они были слишком маленькими и не могли идти за отарой, тем более что на земле еще лежал снег. Сейчас не лучшее время года для перегона животных, но Бэну не терпелось вернуться во Фрайарсгейт к Элизабет. Последние три месяца овцы чахли в горах. По крайней мере треть отары подохла, была украдена или съедена дикими зверями. Но во Фрайарсгейте они снова оправятся.

Хозяин Грейхейвена прочитал брачный контракт, который предстояло подписать его сыну. Ему не понравились условия, поставленные Элизабет Мередит. Если она умрет родами, поместье возвращается ее матери. Если же она благополучно родит наследника или наследницу, но сама скончается, поместье будет принадлежать ребенку, а Розамунда назначается его официальной опекуншей. Если же ребенок тоже умрет, Фрайарсгейт опять-таки возвращается Розамунде Болтон. Элизабет назначает Бэна своим управляющим, он получает завидную должность и небольшое жалованье. Но это все.

— Слишком уж сурово, — пожаловался Колин Хей. — Джентльмены, вы это читали? С таким смириться нелегко любому мужчине.

— Женщины Фрайарсгейта очень рьяно охраняют свои права на землю, — пояснил Логан.

— Она любит его, — вмешался лорд Кембридж. — Поверьте мне, дорогой сэр, рано или поздно она оттает, и контракт будет переписан.

— Но почему она так зла на него? — удивился Колин.

— Скорее — на себя, — вздохнул Томас. — Видите ли, Элизабет гордится своим хладнокровием и рассудительностью. Она никогда не принимала необдуманных решений. Но потом полюбила и сделала фатальную ошибку, что часто присуще влюбленным, даже мужчинам: потребовала от любовника сделать выбор между ней и другим человеком, которого тот любил. В данном случае речь шла о вас. Конечно, это было глупостью, а потом, когда Бэн бросил ее, и она поняла, что не права, было уже поздно. Я до сих пор убежден, и Логан это подтвердит, если бы моя кузина Розамунда поговорила с вами, вы, несомненно, согласились бы отпустить Бэна. Но с того времени, как старшая дочь Розамунды отказалась от Фрайарсгейта и Элизабет заявила матери, что хочет получить поместье, моя племянница слушала только себя. Тогда ей было двенадцать лет.