Рапсодия - Джудит Гулд Страница 70

Дождь на время прекратился, хотя сентябрьское лондонское небо по-прежнему оставалось серым и хмурым. Миша сел в лимузин, ожидавший на Кенсингтон-Гор, приказал водителю ехать обратно в отель. Оглянулся на массивное мрачное кирпичное здание «Ройал Алберт-холл». Репетиция прошла без сучка, без задоринки. Сейчас он приедет к себе в отель и немного поспит перед вечерним выступлением.

Проезжая по запруженным машинами улицам Лондона, думал о предстоящем концерте. «Ройал Алберт-холл», конечно, не самое лучшее место. Миша бы никогда его не выбрал. Огромный зал вмещает три с половиной тысячи зрителей, а в дни самых грандиозных концертов стулья из оркестровой ямы выносятся наверх, так что в общей сложности в такие дни в зале помещается до шести тысяч человек. Мишины концерты пользуются здесь такой популярностью, что все места на оба вечера распроданы задолго до концертов.

Сам Миша предпочитал более уютные залы. Хотя в отличие от многих музыкантов большие залы его никогда не пугали, однако они создают определенные проблемы, поскольку большинство музыкальных произведений создавалось в расчете на маленькие, интимные зрительные зальчики. В данном случае Миша блестяще разрешил эту проблему — составил всю свою программу из произведений Листа, написанных именно для грандиозных концертных залов. Они прекрасно будут звучать в «Ройал Алберт-холл». Начнет он с сонаты си-минор, а закончит Мефисто-вальсом номер один. Этот романтический репертуар как нельзя лучше соответствует его теперешнему настроению. Втайне он решил посвятить сегодняшнее выступление Сирине.

Очень жаль, что она не сможет присутствовать на концерте. Но будем по крайней мере надеяться на то, что звук не подведет. Одно время «Ройал Алберт-холл» давал сильный двойной резонанс из-за огромного купола из металла и стекла. Сэр Томас Бичем как-то пошутил, что, если музыкант хочет дать двойной концерт, ему надо выступить в «Ройал Алберт-холл». В шестидесятых годах эту проблему разрешили с помощью дисков под крышей купола. Звук стал намного лучше, и все же он ни в какое сравнение не идет с «Карнеги-холл». Поэтому сегодня Миша в течение долгого времени особенно тщательно отрабатывал звук.

Лимузин остановился у дома 33 по Роланд-Гарденс. Миша очнулся от задумчивости. «Блэйк», его теперешнее временное пристанище, представлял собой небольшой отель, всего на шестьдесят номеров, однако необыкновенно шикарный. Настоящий оазис спокойствия в шумном Лондоне. Здесь останавливались лишь избранные. Здесь, кроме всего прочего, богатые и знаменитые могли жить спокойно, не опасаясь нашествия вездесущих репортеров.

Миша вышел из машины, отпустил водителя и направился к себе в номер. Большую часть комнаты занимала огромная кровать с темно-красным балдахином из золоченой парчи. Сейчас ему не терпелось откинуть эту роскошную ткань и улечься под одеяло. Отключиться от всего до самого концерта.

Однако все получилось по-другому.

В вестибюле отеля на диванчике рядом с птичьей клеткой сидела Корал Рэндолф. Сегодня она выглядит еще более хищной, чем всегда, подумалось ему. И как нельзя более к месту в этой обстановке в своем кашемировом костюме и накидке с отделкой из русских соболей. Увидев его, она поднялась с места на своих высоченных каблуках, в туфлях от Гуччи. В руке черная кожаная сумочка к длинные черные кожаные перчатки. Ему бросились в глаза изысканные изумрудные серьги у нее в ушах, изумрудное ожерелье на шее, кольцо и браслет с изумрудами на руке.

Он одарил ее сияющей улыбкой.

— Миссис Рэндолф! Какая приятная неожиданность!

— Называйте меня Корал.

Она протянула ему руку. Он склонился, поднес ее к губам, но не поцеловал. Ощутил крепкий дорогой аромат ее духов. Выпрямился.

— В таком случае вы называйте меня Майклом.

— Очень хорошо, Майкл. Я понимаю, что сейчас не самое удобное время, но мне необходимо с вами поговорить. Немедленно.