Дочери Рима - Кейт Куинн Страница 70

И вновь откуда-то донесся странный щелкающий звук, а после него сдавленные всхлипы.

— Что происходит? — спросила Лоллия. Молодая рабыня лишь пожала плечами и уставилась в пол. — Живо отвечай!

— Это хозяин, — еле слышно пробормотала рабыня.

Внутри Лоллии все похолодело.

— Фабий? Где он? Что он делает?

— Он в атрии, прошу вас… госпожа. Мы не смогли…

И вновь треск. На этот раз до слуха Лоллии донесся вопль. Подхватив подол платья, она бросилась бегом. Флавия увязалась за ней по пятам.

Нет, не может быть. Увы, ее худшие опасения оправдались.

Это был Тракс.

Он стоял обнаженный, лицом к колонне в атрии, руки вздернуты вверх и связаны за колонной. В какой-то момент Лоллия подумала, что на нем красный плащ. Но нет, это был не плащ. Его спина была крест-накрест исполосована кнутом, и из вздувшихся шрамов сочилась кровь, стекая на пол по его ногам. Лоллия в ужасе застыла на месте. Фабий занес руку для очередного удара.

Тракс вновь простонал сквозь крепко сжатые зубы, и в следующий момент Лоллия вновь ожила. Со всех ног она бросилась через атрий и вцепилась в занесенную для удара руку.

— Нет, ты не смеешь так с ним поступать! Слышишь!

Фабий грубо оттолкнул ее от себя. Лоллия налетела на резную каменную скамью и упала на колени. Лицо Фабия исказилось гримасой. Впрочем, нет, он улыбался, хотя улыбка эта скорее напоминала звериный оскал. У Лоллии все похолодело внутри.

— Никто не имеет права обладать моей женой, кроме меня самого, — произнес Фабий, и в очередной раз полоснул кнутом по окровавленной спине раба.

Тракс вскрикнул. Лоллия с трудом поднялась на ноги и вновь попыталась вырвать из рук Фабия кнут. Увы! Фабий снова замахнулся. Удар пришелся ей по горлу, и она повалилась на пол. Казалось, ей вот-вот вырвет. Но уже в следующее мгновение Фабий схватил ее за волосы, рывком заставил подняться на ноги и посмотрел в глаза. Его собственные были налиты кровью.

— Если я хотя бы раз поймаю тебя в постели с другим мужчиной, — процедил он сквозь зубы, — клянусь, я и тебя так же исполосую кнутом. Ты поняла?

— Да, — прошептала Лоллия. Ей было слышно надрывное дыхание Тракса, скорее похожее на рыдание. — Я поняла тебя.

— Отлично. — Не выпуская из рук ее волос, Фабий еще раз пристально посмотрел ей в глаза, а в следующий миг пошатнулся. Как оказалось, это малышка Флавия налетела на него с кулачками и теперь колотила, где только могла достать. Одним движением руки он отшвырнул ее от себя. Девчушка отлетела в сторону и ударилась о букет каменных лилий.

— Флавия! — крикнула Лоллия дочери, но рука, на которую все еще были накручены ее волосы, не позволила ей броситься к девочке. Зажав во второй руке кнут, Фабий не спешил ее отпускать. Однако в конце концов отпустил и оттолкнул от себя. Лоллия снова рухнула на колени на каменные плиты пола и ползком приблизилась к дочери. Та лежала на холодном мраморе и тихо плакала.

Фабий отшвырнул кнут, и тот с негромким стуком упал на пол. Краем глаза Лоллия видела, как он осмотрел Тракса, вернее, то кровавое месиво у колонны, которое он собой представлял.

— Убери эту мразь, — приказал он ей. В следующее мгновение Лоллия услышала звук удаляющихся шагов. Громко стуча подошвами по мрамору, Фабий ушел прочь.

Как только он удалился на приличное расстояние, Лоллия, прижимая к себе дочь, решилась подняться на ноги.

— Пойдем, моя дорогая, я уложу тебя спать.

Но Флавия еще крепче вцепилась в нее, не желая отпускать. Лоллия была вынуждена одной рукой развязать веревки, которым был опутан Тракс. Ей было слышно, как у нее за спиной перешептываются рабы, однако никто не подошел и не предложил ей помощь. Впрочем, ничего удивительного. Фабий Валент — хозяин в доме, и его слово закон. Узлы упорно отказывались повиноваться ее дрожащим пальцам. Наконец Тракс оторвал лоб от колонны и с благодарностью посмотрел на нее. Этот взгляд пронзил ее подобно кинжалу. Боги, зачем я только заманила его к себе в постель… какая глупость с моей стороны полагать, что Фабий его не тронет…

— В один прекрасный день ты поймешь, какая ты шлюха, — вспомнились ей слова Корнелии, которые та бросила ей во время одной из ссор.

И вот теперь она поняла.

Наконец ее дрожащим пальцам поддался последний узел, и Тракс без сил упал на пол. Дело было даже не в его спине, а в его ребрах. Оба глаза заплыли жуткими кровоподтеками, нос явно сломан. От его былой божественной красоты ничего не осталось, но Лоллии было некогда переживать по этому поводу.

— Тракс, Тракс, прошу тебя, вставай. Скажи, ты можешь сделать хотя бы несколько шагов? Ну, совсем немножко?

Он оперся о ее руку и, шатаясь, поднялся на ноги.

— Госпожа, — прошептал он и окровавленной рукой нежно погладил ей горло, — то место, которое украшал оставленный кулаком Фабия синяк. — Прости меня, госпожа.

— Тсс! Тихо! Пойдем со мной, — все еще держа Флавию на бедре, Лоллия повела Тракса за руку мимо колонн атрия, спиной ощущая на себе взгляды других рабов. Впрочем, никаких перешептываний она не услышала — свирепый нрав Фабия давно заткнул им всем рты. За Траксом по прекрасному мозаичному полу тянулись кровавые следы. Казалось, что бюсты прежних обитателей этого дома возмущенно взирают на него из своих ниш.

Даже если я проживу здесь сто лет, этот дом никогда не будет моим.

Оказавшись на улице, Лоллия легко нашла паланкин и уложила на него Тракса лицом вниз. Спина его по-прежнему кровоточила. Лоллия прикрыла его легким летним плащом и осторожно промокнула кровь, чтобы та впиталась в ткань. Одного плаща оказалась недостаточно, но ничего другого в данный момент под рукой не было. Флавия негромко всхлипнула, цепляясь за мать, однако Лоллия довольно бесцеремонно оторвала ее от себя и усадила в углу паланкина.

— Не плачь, моя хорошая, — сказала она сквозь слезы. — И не толкай Тракса. Ему больно.

— Куда идти, госпожа? — поинтересовался один из носильщиков.

— В дом моего деда, — с трудом произнесла Лоллия. — Скажите ему, что одному рабу нужна врачебная помощь. Причем, лучшая, какая только есть в этом городе. Передайте ему также, что я следом пришлю няню девочки и ее вещи.

— И надолго они?

— Навсегда, — Лоллия отвернулась, вытирая слезы. — Я не хочу, чтобы они оставались в этом проклятом доме.

В тот вечер по случаю пира в императорском дворце на ней были изумруды. Ожерелье прикрывала синяк у нее на шее. Опершись на руку мужа, она с гордо поднятой головой прошествовала в просторный триклиний, одаривая гостей ослепительной улыбкой. Император приветствовал их на входе, вместо жезла держа в руке розовую шею фламинго. Лоллия возлежала на пиршественном ложе рядом с Фабием, смеялась его шуткам, лакомилась грудкой павлина и кубок за кубком пила вино. Иными словами, честно выполняла свой долг.