Когда забудешь, позвони - Татьяна Лунина Страница 70

За прошедший год новоиспеченная парижанка выучилась изъясняться по-французски, водить машину, лепетать на тарабарском языке с маленькой Катрин, скучать в ожидании мужа и тосковать. Тосковать невыносимо, до головной боли, до одури, до беспричинной злости на весь мир и себя — в первую очередь. Теоретически это следовало предвидеть с самого начала, но практика утерла нос теории, оставив далеко позади свою витающую в облаках мыслительницу. За тринадцать месяцев Васса на собственной шкуре испытала, какая страшная болезнь — ностальгия. Вирус явно русского происхождения и заражает, как правило, своих соотечественников. Почему? Этого больная не знала, но была уверена, что секрет кроется где-то в генах. Реальная болезнь в плюсе с ирреальным супружеством все чаще тормошили бедную голову единственным вопросом: для чего городили огород? В принципе ответ уже ясен, и решение, можно сказать, лежит в кармане, но Иву сейчас приходится нелегко, а бросать человека в беде Васса не привыкла. И поэтому ситуация затягивалась на неопределенное время.

Но какое было до всего этого дело сидящему напротив человеку? Ведь он даже не удивился знакомству с мадам де Гордэ. Невозмутимо шаркнул ножкой и вежливо поздоровался. Только и всего! Как будто на каждом углу его приветствует старая знакомая в новом обличье. Тут объективная мадам мысленно прикусила язык. Расшаркиваться перед ней, конечно, никому и в голову не приходило, но в данном случае ирония вполне уместна. Потому как такое безразличие заденет кого угодно, женщину — в первую очередь. А между тем именно ей русский профессор обязан своим присутствием здесь. Не для умиления, естественно, красотами Парижа и друг другом, а ради бедного Жака. Но замешано ли тут личное — докапываться ни к чему. Как говорится, не буди лиха, пока оно тихо. И мудрая смиренница, подхватив эстафетную палочку невозмутимого покоя, гнала дальше, стараясь не подвести товарища по команде. Она мило улыбалась, вставляя редкие скупые фразы, и по-московски хлебосольничала, угощая гостя французскими деликатесами.

— Спасибо большое! — вежливо поблагодарил угощенный. — Вы очень вкусно готовите. — И одобрительно улыбнулся. Если игнорировать гастрономическую причину улыбки, то можно признать эту гримасу приятной.

— На здоровье, — сдержанно ответила хозяйка. — Однако в этом — не моя заслуга. Я всего лишь на подхвате. Главная — мадам Шабрель, которая ведет хозяйство.

— Но команду подбирает капитан, — пошутил гость. — А потому он первым заслуживает похвалу.

Невинная шутка привела в легкое замешательство хозяина. Он часто заморгал, церемонно покашлял и просветил:

— Мадам Шабрель служит в этом доме почти двадцать лет. Симона очень предана нашей семье. — И виновато посмотрел на жену. — Я не могу ее уволить.

Новая мадам де Гордэ, видно, такое постоянство к грехам не относила. Потому что безмятежно улыбнулась в ответ и предложила кофе.

— Oui, ma chere, mercie! [8]— обрадовался муж. — Но мы будем пить в кабинете. Прости, дорогая, дела! — Довольный хозяин поднялся из-за стола, с нежностью приложился к жениной ручке и пригласил гостя следовать за собой.

А виконтесса, припомнив навыки судомойки, принялась складывать горкой грязные тарелки и перетаскивать их в кухню. Двух ходок хватило вполне. Потом сварила кофе, продефилировала с подносом в кабинет, после направилась в гостиную, устроилась на диване с пультом в руках и бездумно заскакала по каналам. Вспомнился тот вечер, когда раньше обычного вернулся домой Ив. На нем лица не было, и она поняла, что случилось нечто серьезное. Но с порога выспрашивать мужа не стала. Накормила и только потом осторожно спросила:

— Ты чем-то озабочен, дорогой?

— Болен Жак, — потерянно сообщил отец; подбородок его задрожал, и он замолчал, пытаясь справиться с позорной слабостью. Она терпеливо ждала продолжения. — У него рак. Полгода назад нечаянно сорвал родинку на правом боку. Играл с Катрин на пляже, оцарапался осколком камня, — монотонно бормотал он, удивляясь собственным словам. И неожиданно заплакал — совсем как женщина. Беззвучно, с неподвижным лицом, нервно разглаживая указательным пальцем невидимую морщинку на тщательно проглаженной скатерти. — Он умрет?

Васса растерялась. Жак — веселый, полный сил и здоровья молодой мужчина — умрет из-за какой-то чепухи? Случайного камушка, попавшего под бок? Чушь, нелепица, такого быть не может! И вдруг вспомнила себя, и свое неверие в реальность происходившего с ней тогда, и собственный ужас. Память услужливо подсунула еще одно воспоминание. Вернее, вытащила из задворок сознания того, кто упрямо там болтался, дожидаясь своего часа.

— Жак будет жить! — Она мягко остановила палец, тупо елозящий по синему шелку. — Я уверена, его можно спасти.

И рассказала про русского ученого с его уникальным аппаратом. Поведала все подробности чудесного исцеления от страшной болезни, не утаила ничего. Кроме одного. Что исцеленной была будущая мадам де Гордэ. Придумала зачем-то мифическую подругу, на которую и натянула свою тогдашнюю судьбу. Для чего? Сама толком не знала. А целитель сидел сейчас с ее мужем в кабинете, попивал кофе и готовился к следующей победе. Что Глебов лавровый венок получит, Васса не сомневалась ни на йоту. Дал бы Бог только ума не проболтаться да не выдать ненароком наводчицу.

Заснуть долго не давал бестолковый ужин на троих и чашка кофе, легкомысленно выпитая на ночь. А может, все дело было в подчеркнуто вежливом тоне гостя и странном взгляде, перехваченном случайно.

Утро началось с сюрприза.

— Дорогая, — Ив аккуратно намазывал тост вишневым джемом, — у меня просьба. — Васса вопросительно посмотрела на мужа. — Мне бы хотелось, чтобы ты уделила сегодня господину Глебову пару часов. — Странное предложение, мягко говоря, озадачило. — Завтра он возвращается в Москву, я обещал показать ему до отъезда вечерний Париж. Подай, пожалуйста, сливки, дорогая, — перебил себя Ив, не забывая о насущном. Бесконечная «дорогая» молча придвинула фарфоровый кувшинчик. — Спасибо! Но, к сожалению, на вечер назначена важная деловая встреча, отменить которую никак не возможно. Не могла бы ты вместо меня развлечь нашего гостя? Ведь для русских увидеть Париж — мечта всей жизни. И мы не должны лишать его такой возможности. К тому же я очень надеюсь, что господин Глебов поможет Жаку, — вздохнул заботливый отец и подытожил: — Словом, этот человек нам нужен, и надо постараться, чтобы он остался доволен.

— Хорошо, — ответила Васса, — как скажешь. — Ее лицо оставалось невозмутимым. — Когда я должна быть готова?

— Жди моего звонка, дорогая. После пяти позвоню. А сейчас прости, дела. Безделье, конечно, приятно, особенно когда ты рядом, — мило улыбнулся муж. — Но, как утверждал Гораций, ничего жизнь не дает людям без великого труда, — важно изрек он азбучную истину. И поинтересовался снисходительно: — А что говорят по этому поводу русские? Ведь они — известные лентяи!

— Без труда не вынешь и рыбку из пруда, — машинально пробормотала на родном языке «лентяйка».