Страсть в жемчугах - Рене Бернард Страница 70

Пожар усиливался с каждой секундой, но Джозайя услышал звон колокола пожарной команды и немного успокоился при мысли, что помощь близка. Он пробежал по опустевшему первому этажу к лестнице, ведущей на второй – туда, где они надеялись провести важную встречу. Дым стал гуще, но Джозайя едва замечал это. Пригнувшись к ступенькам, где воздух был чуть прохладнее, он повторял про себя индуистскую молитву и пробирался вверх по содрогавшейся лестнице.

«О Боже, веди нас от нереального к реальному».

Наконец он остановился, чтобы лучше сориентироваться. Элинор не заходила в комнату, где они были, и, значит, этот вариант исключен. Вероятно, она по ошибке ждала их в другой приватной комнате. Но в какую же сторону смотрел Дариус, когда кого-то заметил?

«О Боже, веди нас из тьмы к свету».

Дым все густел, дышать становилось труднее, и он сознавал, что времени оставалось все меньше. Но наконец логика победила ужас, и Джозайя сообразил, что Элинор – ближе к лестнице, поскольку они находились в дальнем конце коридора, когда Дариус сказал, что кого-то заметил.

– Лоренс объяснил ей, как пройти, но она могла ошибиться и войти не в ту дверь, – пробурчал он себе под нос, и звук собственного голоса немного успокоил его. – Вперед, Хастингс. Проверь… вон ту комнату, а потом все остальные, если понадобится.

«О Боже, веди нас от смерти к бессмертию».

Он двинулся к первой двери напротив лестницы, но она оказалась запертой. Следующая – тоже. Джозайя упал на колени и пополз вдоль правой стороны коридора: от дыма тошнота подкатывала к горлу, а руки тряслись, – пока наконец не нашел открытую дверь.

– Элинор! – позвал Джозайя, шаря руками в адском мраке, и был вознагражден, наткнувшись на габардиновые юбки. – Элинор?!

Он нашел ее руки, потом лицо, притянул ее к себе – и вздохнул с облегчением. Она была теплой и податливой, хотя и безответной. Но было очевидно, что Элинор жива. Джозайя нашел мокрую тряпку, которую недавно дал ему Дариус, и замотал ею лицо Элинор. Потом бесцеремонно взвалил ее на плечо и вышел из комнаты, вспоминая дорогу и считая шаги. Все здание скрипело и стонало, но Джозайя знал, что обязан из него выбраться.

Стена жара и дыма едва не сбила его с ног, когда он открыл дверь, ведущую на лестницу. Сама же лестница, казалось, превратилась в дымоход, и Джозайя бежал сквозь дым, перескакивая через ступеньки; временами ему даже мерещилось, что он не бежит, а стремительно летит над ступенями. Стены рядом с ним покачивались и скрипели.

Когда он почти добрался до первого этажа, взрыв где-то наверху бросил его на колени. От силы взрыва в ушах зазвенело сильнее. Судорожно втягивая воздух, Джозайя задавался вопросом, не позволил ли он собственной слепой глупости довести их обоих до смерти.

– Мне следовало… послать за тобой… Радерфорда… Он может видеть, милая… но «погибели предшествует гордость, а падению – надменность» [5]. – Джозайя поправил свою драгоценную ношу, борясь с ощущением, что он уже все потерял, и, шатаясь, поднялся, чтобы одолеть последние ступеньки.

Внизу был настоящий ад, но Джозайя сумел изобразить мрачную улыбку на опаленном жаром лице, когда появился у парадной двери.

– Вот, – сказал он, – вот преимущество слепого. Ставлю сотню фунтов, что зрячий здесь и шагу бы не сделал, мисс Бекетт.

Слабые проблески света были пугающими, ибо давали представление о том, что ждало его впереди, но Джозайя старался об этом не думать. Шумно выдохнув, он снял Элинор с плеча, прижал к груди и ринулся вперед – прочь от этого ужаса.

Тянулись секунды, и вот наконец он услышал, как Радерфорд окликает его. Джозайя двинулся на голос, и холодный зимний воздух дохнул ему в лицо.

– Ты безумец! Ты это понимаешь?! – Радерфорд повел друга через улицу, к дереву. – Она в порядке?

– Не знаю. – Джозайя едва держался на ногах.

Когда они отошли на значительное расстояние от дома, Джозайя остановился, опустил свою ношу и стал рядом на колени. Он готовился к самому худшему.

– Я ничего не вижу! Она дышит? Она обгорела? – Джозайя отчаянно пытался сосредоточиться, чтобы понять, что с Элинор. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, он закричал: – Роуэн! Черт побери, где Роуэн?!

– Не пришел. Я же говорил, что никто из вас… – Дариус снова закашлялся. – Никто не должен был сюда приезжать. Я разослал всем письма, как только прибыл в Лондон… Думал, что только Майкла не предупредил.

В этот момент со страшным треском, в огне и в дыму, обрушился «Чертополох», и все вздрогнули при виде ужасного конца, с которым разминулись всего на несколько минут.

Майкл опустился на колени рядом с Джозайей.

– Черт, это моя вина! Я выронил эти проклятые бумаги, и она увидела строчки про встречу в «Чертополохе»…

– Заткнись! – перебил Джозайя. – И слушай меня, Майкл. Я не вижу. Совсем не вижу. Я практически слепой. Так что помоги мне узнать, что с ней.

– Слепой? – переспросил Дариус. – Как же мы не сообразили?..

– Слепой… – шепотом повторил потрясенный Майкл, но тут же исполнил просьбу друга и склонился над молодой женщиной. Он быстро осмотрел Элинор, затем повернул на бок в поисках пятен крови. – Нет, не вижу признаков ран или ожогов. Но не могу понять, как она может дышать… – Майкл замялся.

– Ну же!

– Как она может нормально дышать в такой одежде и в корсете? Не понимаю, как вообще можно дышать в этой стальной клетке да еще с пострадавшими от дыма легкими. Наверное, ее нужно куда-нибудь отнести, чтобы снять с нее эту проклятую штуковину…

– Ты ни нитки с меня не снимешь на публике, Джозайя Хастингс! У нас есть договор! – Элинор попыталась сесть. Оскорбленная дискуссией о ее туалете, продолжала: – Возможно, я пошла на некоторый компромисс с моими принципами ради искусства, но…

Джозайя заключил ее в объятия, оборвав восхитительную лекцию о непристойности оказания первой помощи на улице. Стон облегчения сорвался с его губ, и он воскликнул:

– О Господи! Какая ты прелестная зануда!

– Я не зануда! А теперь… Будь любезен, позволь мне… – Элинор покраснела и умолкла, смутившись.

– Мисс, двигайтесь медленно, – вмешался Майкл. – Мало того что у вас легкие пострадали от дыма, но вы еще и сознание потеряли.

– Ох! – Элинор вздрогнула. – Я никогда не теряю сознания, мистер Радерфорд. – Она улыбнулась. – Несмотря на мою стальную клетку, я… относительно невредима. Но что вам со всем этим делать, джентльмены? Шакал приходил?

– И на этом, – выпрямился во весь свой рост Майкл – словно поднимавшийся из земли дуб, – на этом я откланяюсь. Подозреваю, что это я повинен в присутствии леди, поэтому тактично исчезаю. Навещу остальных и удостоверюсь, что больше ни у кого не было ночных приключений. И прослежу, чтобы Роуэн осмотрел беднягу Дариуса.