Вспышка молнии - Рексанна Бекнел Страница 70

— Таннер… — в голосе ее было столько любви и желания, что и глухой бы услышал.

Таннер выругался, но, прежде чем Эбби поняла, к худу это или к добру, он уже целовал ее шею.

Эбби хотелось повернуться, заключить возлюбленного в объятия и не отпускать его, но поцелуи Таннера так возбуждали, что она не смела шелохнуться. Она лишь положила свои ладони поверх его сильных рук и слегка подалась назад.

Таннер издал полустон-полурычание и, наклонившись к ее уху, прошептал:

— Я не хочу причинять тебе боль. — Слова, произнесенные сердитым тоном, взволновали Эбби.

— Ты не можешь причинить мне боль, — Эбби склонила голову на плечо, чтобы ему было удобнее целовать ее шею.

Скользнув руками вниз, Таннер крепко обхватил ее за талию и резко прижал к себе, так что она явственно почувствовала силу его желания.

— Ты глупая девчонка, — пробормотал он, и пальцы его опустились ниже. Он умело возбуждал самые чувствительные точки на теле женщины. Одна его рука колдовала над ее лоном, вторая медленно поползла вверх, и, когда Таннер накрыл ладонью ее грудь, Эбби показалось, что она вот-вот потеряет сознание от блаженства.

— Таннер, — простонала она, прижимаясь к нему. В ответ она услышала такой же стон. Таннер окончательно сдался, плавая в тумане вожделения. Поднявшись по шее к уху, он губами поймал мочку и принялся нежно покусывать ее.

Эбби трепетала в предвосхищении радости, которую сулит близость мужчины и женщины.

— Эбби, ты уверена, что все еще хочешь этого? Ты уверена? Назад дороги не будет!

Женщина ответила ему, скользнув рукой вдоль его закованных в плотную материю бедер, чтобы нащупать неистовый орган, символ мужской доблести. Этого жеста было достаточно. Подхватив Эбби на руки, Таннер в один момент позабыл о початой бутылке виски и о корсете, который почему-то оказался на полу. Держа Эбби на руках, Макнайт направился к кровати и, когда он опустил женщину на постель, то оказался лежащим на ней.

Эбби не могла вообразить себе ничего восхитительнее, чем блаженное ощущение тяжести тела возлюбленного. Но, когда он коленом раздвинул ей ноги и она почувствовала, как требовательно бьется его возбужденная плоть, то испытала еще больший восторг. Таннер, опершись на локти, поднял голову, и Эбби прочитала в его глазах, что их близость значит для него не меньше, чем для нее. На мгновение ей даже показалось, что глаза его сияют чувством большим, чем страсть. Когда возлюбленный опустил голову и прижался в требовательном поцелуе к ее губам, Эбби забыла обо всем. Мужчина, которого она любила, был в ее объятиях. Все остальное не имело значения.

И для Таннера окружающий мир перестал существовать. Едва он завладел ее губами, все мысли о том, какой женщиной была она, и о том, каким мужчиной он не был, улетучились. Хоть на короткое время, но Эбби принадлежала ему. И не было в мире никого желаннее. Он заставил ее слегка приоткрыть губы и, скользнув языком внутрь, принялся возбужденно ласкать Эбби.

Эбби отвечала ему нежным поглаживанием. Ее легкие прикосновения были требовательными, хотя Таннер сам был готов отдать все. Единственный его промах — он слишком спешил любить ее.

— Успокойся, дорогая, успокойся, — усилием воли Таннер прервал поцелуй, но едва не потерял контроль над собой, заметив огонь желания в ее глазах. Вот женщина, которая подходит ему и в страсти, и в жизни, и в любви.

Он слегка изменил позу, и теперь его лицо находилось прямо над ее грудью. Эбби замерла. Масляная лампа скудно освещала комнату, неяркий свет делал обстановку и людей таинственными. Все происходило как в дымке, и Венера вечерняя, вольно раскинувшаяся перед ним, была так не похожа на Венеру утреннюю, серьезную барышню, которая сочиняет сказки про мышей. Лицо Эбби горело страстью, тело трепетало в предвкушении блаженства. Несмотря на выпитое виски, Таннер ясно осознавал, что никогда больше ему не встретится женщина, подобная мисс Блисс. Безнадежность только обострила его чувства, и он решил сделать этот вечер незабываемым для нее. Он погрузит ее в такое блаженство, что Эбби перестанет понимать, где явь, где мечта. Вот тогда он будет уверен, что Эбигэйл Блисс не забудет его никогда.

Таннер слегка наклонил голову. Груди ее, увенчанные двумя розовыми сосками, мягкие и теплые, вздымались двумя упругими холмами.

— Таннер… — произнесла женщина слегка охрипшим шепотом.

Вместо ответа он провел щетинистой щекой по ее груди. Черт! Каждую минуту он готов излиться семенем.

Со стоном Таннер накрыл груди возлюбленной ладонями, затем поцеловал сначала одну, потом вторую, затем принялся посасывать их, гладить, облизывать, пока Эбби не начала извиваться под ним и вскрикивать. Тонкая сорочка не была помехой их чувственности. Но Таннеру хотелось ощущать наготу Эбби, гладить ее бархатную, влажную кожу, Нетерпеливым движением он разорвал сорочку.

— Прошу прощения, — прошептал он, но никакого раскаяния не испытал, и Эбби ответила ему поощряющей улыбкой. Таннер дрожащей рукой освободил ее от нижней юбки, и теперь она — обнаженная и соблазнительная — лежала рядом с ним. Макнайт ел ее глазами. Это была особенная женщина! Но на сегодняшнюю ночь это была его женщина! Подавив желание заявить об этом обычным мужским способом, Таннер, согнувшись над Эбби, поцеловал ее живот, потом скользнул губами ниже. Он был так напряжен, что чрево его ныло от неутоленного сдерживаемого желания. Таннер заставил себя оторваться от женщины и теперь наслаждался, созерцая ее наготу. Никто из мужчин до него не видел этих изящных округлых форм. Ни один мужчина не знает, с какой силой эти прекрасные ноги обвиваются вокруг мужского торса, когда женщина переживает момент страсти. Но когда-нибудь и другой мужчина познает ее.

Отогнав эту невыносимую мысль, Таннер снял с себя рубашку. Когда Эбби потянулась к его ремню, Макнайт заставил себя успокоиться, чтобы не испугать ее. Он собирался подарить ей радость, открыть для нее неизведанный мир наслаждения, но Эбби, не отрывая от него взгляда, пуговица за пуговицей расстегнула ему брюки, и они поменялись ролями. Пальчики ее медленно спускались все ниже и ниже, суля неизъяснимое блаженство. Она уже прошлась по тем местам, которые сам Таннер считал нечувствительными и нереагирующими на прикосновения, и оставила на его коже горячий след страсти. Но когда она спустилась еще ниже…

— Где ты этому научилась? — простонал Макнайт, когда Эбби скользнула кончиками пальцев по его влажному паху, покрытому мягкими завитками темных волос. — Откуда ты знаешь, что… черт побери! — он едва успел отвести ее руку, и этим спас свою бесценную жидкость.

Эбби наслаждалась результатами собственных усилий.

— Я способная ученица, — улыбнулась она. — Кроме того, у меня богатое воображение.

— Будет лучше, если свое воображение ты прибережешь для своих книг, — пробормотал Таннер в надежде овладеть собой.

Странный блеск в ее глазах и всезнающая улыбка говорили, что надежда его напрасна.