Я люблю Вегас - Линдси Келк Страница 70

А ведь сегодня канун Рождества.

Я засмотрелась на огромную елку посреди катка, всю в ярких огнях, и замерла. Он не позвонил.

Канун Рождества, а он не позвонил!

Это стало последней каплей. Во мне что-то взорвалось. Черт побери, да как он смеет портить мне Рождество! Но злиться на коньках — последнее дело: я видела «Танцы на льду» и знаю, что может случиться. «Хватит — значит хватит», — сказала я себе. Сейчас стяну коньки, влезу в сапоги, сяду в поезд, выдержу пятнадцать минут, пересяду на другой поезд, вытерплю еще пятнадцать минут, войду в квартиру и дам ему по морде. План удался бы малой кровью, если бы я не растянулась на льду во весь рост.

— Энджел, ты что? — Дженни мгновенно оказалась рядом, но было слишком поздно. Ладони жгло, колени болели, я не могла отдышаться, и слезы сами полились ручьем.

— Все нормально, — выдохнула я, давясь рыданиями. — Просто мне больно.

У большинства нью-йоркских катающихся хватило такта не пялиться на великовозрастную девицу, ревущую, как младенец, когда ее под руки выводили со льда. С размаху усевшись на скамью, я рванула шнурки, злясь на Алекса, на себя и на того, кто пятнадцать лет назад сказал мне, что шнурки на коньках надо завязывать на два узла.

— Помочь?

— Нет, не ну… — Я сердито — куда там Гринчу — подняла голову и замерла.

Передо мной стоял Алекс.

На секунду я даже подумала, не ударилась ли головой при падении, но Дженни, Сэди и Эрин быстренько вымелись прочь, загадочно улыбаясь.

— Наконец-то, — заявила Дженни достаточно громко, чтобы все услышали. — Я уже думала, этот засранец так и не появится.

— Дай все же помогу. — Алекс встал на колени и принялся за мои коньки. — Зачем ты так туго затянула?

Дар речи ко мне еще не вернулся. Алекс был здесь, прямо передо мной. Челка свесилась на лицо — он колдовал над моим коньком, и я видела, как его длинные ловкие пальцы с покрасневшими от холода подушечками распутывают узлы на шнурках.

— Я собиралась к тебе ехать, — призналась я.

— Сейчас холодно, но мороз не такой уж сильный, — отозвался Алекс, возясь с коньком. — Ист-Ривер не замерзла.

— Я ничего не слышала о крупных авариях в сетях мобильной связи, — сказала я. Все было так странно. Мне хотелось обнять его, извиниться, ощутить его нежную кожу и никогда-никогда не размыкать объятий, но вместе с тем не терпелось, чтобы он побыстрее стащил с меня коньки и я могла забить его насмерть лезвиями. Не зная, на что решиться, я сидела неподвижно.

Алекс посмотрел на меня. Щеки у него были розовые. Боже мой, как хотелось ущипнуть! А потом надавать пощечин — беспощадно, изо всей силы.

— У меня нет оправданий. Я уезжал на несколько дней, повидался с родней, много думал, — начал он. — Конечно, я должен был позвонить. Я сто раз набирал твой номер, но не знал, что сказать.

— Теперь знаешь?

Лучше узнать наверняка, чем мучиться догадками.

Он кивнул:

— Прости меня.

Ничего себе!

— Я наговорил такой ерунды — о тебе, о Дженни, обо всем. На самом деле я такого не думал, особенно о Дженни. Я был взбешен и не знал, на чем выместить ярость. Я не очень умею выплескивать злость.

— Я не передавала, что ты о ней наговорил, — предупредила я, подавив желание запеть и пуститься в пляс. Вернее, отложив это дело, пока на мне коньки. — Поэтому ты еще жив, если тебе интересно.

— Так вот почему она вышла из себя, когда я извинился. — Алекс закрыл лицо ладонью. — Черт!

— Когда это ты извинялся? — Мне вдруг стало остро интересно, как это Дженни услышала от Алекса «прости» раньше, чем я.

— Она звонила сегодня ночью, — объяснил он, снова принимаясь за шнурки. — Позвонила и отчитала. Я это заслужил.

Я посмотрела на каток, но Дженни нигде не было видно. Вот чертовка!

— Алекс, прости меня! — Я остановила его руки и подалась вперед, почти коснувшись его лба. Он действительно был совсем близко. — Все, что я говорила… Я не знала, как объяснить. Больше всего на свете я хочу остаться в Нью-Йорке, на это есть тысяча причин, и ты — самая важная. Я просто боялась сказать об этом раньше.

— Боялась? Чего? — Он переплел пальцы с моими. У меня перехватило дыхание.

— Твоей реакции. — Я смущенно тряхнула головой. — Вдруг ты выйдешь из себя. Кстати, так и получилось.

— Ты боялась, что хочешь остаться со мной? — спросил он так тихо, что любопытная тетка, сидевшая рядом, напряглась, пытаясь расслышать. — Почему?

— Потому.

— Это не ответ. — Алекс легонько ткнул меня кулаком в колено. — Что потому?

— Потому что это от меня не зависит, — пробормотала я, высвобождая свои пальцы и принимаясь распутывать узлы. — Если бы я осталась здесь по работе, ради подруг или просто потому, что не хочу возвращаться, это было бы мое решение. А желание остаться из-за тебя означало положиться на твой выбор. Поэтому я боялась. Думала…

— Вдруг я не захочу, чтобы ты осталась? — закончил Алекс. — Значит, ты боялась — я скажу, что ты мне не нужна, и поэтому предложила жениться?!

— Я не говорю, что это логично, — защищалась я. — Да, я наговорила всякой чуши о том, что официальный брак ерунда, просто бумажка. На самом деле я так не думала. Я просто озвучила то, что, по-моему, о браке думаешь ты.

— Я ничего подобного не думаю! — Ему удалось развязать один узел, а мне наконец распутать другой. — Слушая тебя, я чуть не поверил, что ты действительно так относишься к браку.

— Вовсе нет! — запротестовала я. Кто же мог знать, что я такая хорошая актриса? — Я искала способ защититься и возможность остаться. Мне казалось, до тебя не доходит серьезность проблемы с визой. Всякий раз, как я заводила об этом разговор, ты повторял: «Подожди, пока кончатся праздники», — а я с ума сходила от беспокойства!

— Это я понял. — Он помог мне с последним узлом. — Ты просто не допускаешь, что у мужчины может быть план.

— Я уже говорила Дженни. — Я пробовала улыбнуться — губы чуть не свело. — Нельзя попросить визу у Санта-Клауса, у него нет знакомых в иммиграционной службе.

— Дженни сказала, тебе уже не нужна помощь. — Алекс по-прежнему стоял передо мной на коленях, и расстояние между нами было как раз для поцелуя. — Проект журнала — очень достойная вещь. Я тобой горжусь.

— Надеюсь, все получится, — пожала я плечами. Странно было сознавать, что в моей жизни произошли такие глобальные изменения, а он ничего не знал. — Издатель готов спонсировать мою визу, поэтому ты теперь совершенно свободен.

Алекс глубоко вздохнул и снова взял меня за руку.

— Что, если я не хочу такой свободы?

Я улыбнулась, на этот раз искренне.