Свет первой любви - Мэри Бэлоу Страница 70

Он подсадил Кэтрин в карету, и через минуту они тронулись; оба махали руками из открытых окон.

– Ну что ж, – сказал мистер Гаскон, глядя им вслед, – вот один из поспешно заключенных браков, который, судя по всему, оказался очень удачным.

Майра напряглась. Кеннет промолчал. Мистер Гаскон обернулся, посмотрел на них, затем подмигнул и скорчил гримасу.

– Ну послушайте же… – начал он.

– Не думай об этом, – прервал его Кеннет. – Ты совершенно прав. Мы с Майрой собираемся вернуться домой через парк. Не хотите ли прогуляться с нами?

– Я хочу отправиться в путь сегодня же, чуть позже, – ответил мистер Гаскон. – Но еще предстоит переделать уйму дел. Вы меня извините. Леди Хэверфорд, сударыня… – Он взял ее за руку. – Знакомство с вами доставило мне чрезвычайное удовольствие. Кеннету чертовски повезло, простите мне такое выражение…

Он пожал руку Кеннету, друзья порывисто обнялись, и мистер Гаскон удалился, оставив Майру и Кеннета на мостовой, перед Роули-Хаусом. – Так мы пойдем в парк? – спросил Кеннет. Майра кивнула и взяла его под руку. Она представляла себе, что разговор их состоится в гостиной, что именно там решится их будущее. Но когда они шли к Роули, между ними возникло молчание, отнюдь не благостное. Значит, это произойдет в парке… Они приближались к самому значительному мгновению в их жизни.

– Подождем, пока не войдем в парк, – спокойно сказал Кеннет, словно прочтя ее мысли. – Я думаю, мы пройдемся по берегу Серпентайна.

– Да, – ответила она.

Примерно четверть часа они молча гуляли по лужайкам, под деревьями, вдоль озера Серпентайн. Смотрели на детей, пускающих кораблики по воде. Крохотные мореходы поправляли их прутиками, чтобы кораблики не уплыли далеко от берега. Нянька тщетно просила их быть поосторожнее.

Кеннет слышал, как его жена время от времени вздыхает.

– Три месяца назад, – заговорил он, – мы вступили в брак… Нас к этому вынудили обстоятельства. На следующее же утро ты сказала, что хотела бы никогда больше меня не видеть. Затем ты приехала ко мне в Лондон, потому что я… пригласил тебя. Ты согласилась остаться здесь, чтобы поразвлечься до конца сезона. Ты хорошо развлекалась?

– Да.

– Я хочу спросить тебя; продолжаешь ли ты думать так же, как три месяца назад? Думаешь ли ты так же?

Последовало долгое молчание.

– Решать должны мы оба, – сказала она наконец. – Тебе так же не хотелось вступать в брак, как и мне. Тебе так же не терпелось избавиться от меня, как мне от тебя. Ведь ты сразу же уехал… Почему ты решил, что решать теперь должна я одна? А ты – ты по-прежнему думаешь так же о нашем браке?..

Как он и ожидай, решение было трудным. Кто-то из них должен принять его первым – либо он, либо она. Одновременно это сделать невозможно. И какова будет реакция на ответ? Что, если их решения окажутся противоположными? И если она по-прежнему думает как тогда, в Данбертоне, то, наверное, теперь высказалась бы без всяких колебаний.

Но прежде чем он успел что-то сказать, Майра заговорила первая.

– Почему ты плакал, – быстро спросила она, – когда рассказывал мистеру Гаскону о моем выкидыше? Почему ты плакал?

– Дьявол! – Он ужаснулся. – Он рассказал тебе?

– Нет, не он. Кэтрин. Боже!

– Почему ты плакал? – повторила она.

– Я потерял дитя, – ответил он. – Дитя, о существовании которого я только что узнал, к ожиданию которого я едва начал привыкать. И вот это дитя потеряно – в муках и страданиях. Ты потеряла дитя – мое дитя. В ту ночь умер младенец, а с ним окончилась жизнь еще двух человек. Или, точнее, возможность жизни… или… не знаю, что я хочу сказать. Кажется, в последующие дни я жалел, что не погиб в бою. Я… мне не очень-то хотелось жить дальше. Может быть, я и сейчас чувствую то же самое, что при моем разговоре с Нэтом. Может быть, я думал, что мне хотелось бы жить, если бы этого не случилось. Может быть, я думал, что в ту ночь умер не тот, кому следовало бы умереть. Я сам не знаю, что говорю. Есть ли в моих словах какой-то смысл?

– Почему ты послал за мной? – тихо спросила она.

– Может быть, чтобы выяснить, есть ли что-то, ради чего мне стоит жить, – ответил он. – Хотя вплоть до этой минуты я не думал об этом.

– И это есть? Ради чего стоит жить?

Есть ли?.. Человеку свойственно мечтать… Нет, он должен сказать это вслух.

– Человеку свойственно мечтать о совершенстве, о вечном счастье. О романтической любви, преодолевающей время и пространство и длящейся вечно. Трудно принять то, что ждет нас в реальной жизни, – настолько оно другое. Нам не дано познать совершенство, Майра. Мы не будем счастливы вечно. А если мы не сможем по-настоящему любить друг друга долго? Хочу ли я согласиться на меньшее, чем моя мечта? А ты хочешь?

– Не знаю, – ответила она. – Я пыталась представить себе жизнь без тебя. Я пыталась представить себе, как вернусь в Данбертон одна, зная, что никогда больше не увижу тебя.

– И что же?

– Картина полной безмятежности.

Ах, он и не знал, до чего ему хочется, чтобы она возразила на все, что он только что сказал! Вдруг он почувствовал, что надежды его рухнули. Но ее нельзя в этом обвинять. Они ведь пытаются принять совместное решение.

– Полная пустота, – добавила она. – Меня ждет полная пустота…

Маленький мальчик с отцом безуспешно пытался запустить воздушного змея: ветер был слишком слабый. Но отец терпеливо делал все новые и новые попытки, наклоняясь над сыном и уча его, как правильно держать бечеву. Кеннета охватила зависть и тоска.

– Майра, – спросил он, – когда у тебя должны быть регулы?

– Сейчас. Сегодня, вчера, завтра. На днях.

– Что бы ты почувствовала, если бы узнала, что снова беременна?

– Ужас! Нет, волнение.

– Ты знаешь, что я никогда не допустил бы, чтобы мой ребенок рос без отца.

– Но я думаю, что я не забеременела…

– Ты надеешься, что это не так?

Последовало долгое молчание.

– Нет, – тихо ответила она.

– Я тоже, – сказал он. – Но если сейчас это не так, это может произойти через месяц или через два.

– Да, – ответила она.

А он ждал, когда же она примет окончательное решение. Он-то, конечно, ясно высказал свои пожелания.

– Кеннет, поедем домой вместе.

– На лето? Навсегда?

– Не нужно принимать решение сейчас. Мы можем сделать это летом, или до Рождества, или… когда-нибудь. Ты хочешь поехать?

– Да.

– Тогда поедем. – Она положила свободную руку рядом с той, что лежала на сгибе его локтя, и склонила голову ему на плечо. – Ты увидишь фонтан, цветочные клумбы и прочие новшества, которые я устроила. Мы будем гулять по утесам и сидеть в нашей ложбинке. Мы будем бегать по пляжу. Мы…