Сердце океана - Нора Робертс Страница 70

Молнии раздирали небо, ревел диким зверем гром. Сильные порывы ветра хлестали по лицу. Дождь впивался в кожу бесчисленными тонкими иголками. Здоровенные градины колотили по голове и спине, прибивали к земле траву, раздирали цветы. Узкая дорожка превратилась в опасное, скользкое месиво.

Тревор промок насквозь, прежде чем добрался до машины.

Разум твердил, что только безумец может покинуть дом в такую ночь, что нужно переждать бурю, а не бросаться в ее оскаленную пасть, но Тревор уже поворачивал ключ в замке зажигания.

Завывания бури казались воплями привидений-плакальщиц, предвещающих смерть. В клубящемся воздухе, как обезумевшая мошкара, кружились вырванные из живых изгородей ветки, цветы и листья. Тревор готов был поклясться, что у ветра есть кулаки, когти и зубы. Свет фар еле пробивался двумя тонкими лучами сквозь стену дождя, лишь подчеркивая ярость стихии. Он с трудом вел машину по размытой канаве, которая еще недавно была проезжей дорогой. Сразу за поворотом его ослепила яркая молния, оглушил мощный раскат грома.

Тревору показалось, что за всем этим адским шумом слышны полные отчаяния женские рыдания.

Он нажал на газ, и машина, скользнув вбок задними колесами, проскочила следующий поворот. Впереди замелькали огни Ардмора, похоже, это были зажженные свечи и масляные лампы.

У кого-то наверняка есть генераторы, в пабе уж точно есть. Дарси в безопасности, в сухом и теплом доме, незачем мчаться сломя голову, ведь с ней, несомненно, все в порядке.

Но что-то подгоняло его. Не покидало ощущение, что надо спешить. Вцепившись в руль, Тревор обогнул Тауэр-хилл, и вдруг машина встала как вкопанная.

— Какого черта? — Тревор в ярости крутил ключ в замке зажигания, нетерпеливо давил на газ, но в ответ слышал лишь слабые щелчки.

Не переставая чертыхаться, он вынул из бардачка фонарик, который всегда держал там, и испытал минутное удовлетворение, когда вспыхнул снопик света.

Тревор выбрался из машины. Сильнейший порыв ветра чуть не сбил его с ног и, явно расстроенный неудачей, призвал на помощь ливень и град. Пригибаясь, Тревор с трудом стал карабкаться вверх по холму, чтобы сократить путь.

Он чувствовал, что должен бежать, но ноги увязали в раскисшей земле. Стлавшийся только здесь туман достигал колен, и древние надгробья торчали из него, как зубы огромного монстра.

«Это все Кэррик, — со злостью подумал Тревор. — Чертов любитель театральных эффектов!» И тут вспышка молнии осветила могилу давно умершего Джона Маги.

— Цветы? — Тревор остановился и, переведя дыхание, изумленно уставился на разноцветный ковер, похожий на радугу. Ветер, безжалостно хлеставший человека, лишь нежно покачивал хрупкие лепестки, а холодные клубы тумана осторожно огибали цветущие растения.

С вершины холма Тревор оглянулся на разбушевавшееся море, на высокие, с белыми гребнями волны. Магия не всегда бывает доброй, сегодня она кипела от ярости.

Тревор очнулся и двинулся дальше. Побежал? Он спотыкался, скользил и в конце концов врезался в мощное дерево, возникшее перед ним словно из ниоткуда. Боль в плече запульсировала в такт с ударами сердца. Несколько раз он чуть не скатился с каменистого склона, но в последний момент восстанавливал равновесие. Позже он осознал, что это было чудом.

Преодолев спуск, Тревор побежал по размокшей тропинке и наконец увидел манящие теплым светом окна паба.

Задыхаясь, он бросился вперед, но то ли шепот, то ли плач, еле различимый за воем ветра, заставил его оглянуться. В верхнем окне дома Галлахеров он увидел белокурую женщину, пристально смотревшую на него.

Не успел Тревор подумать, что у него галлюцинации, как женщина исчезла. Осталось лишь слабо освещенное окно, за которым не было никакого движения.

Что-то случилось, что-то неправильное было в этом слабом, словно застывшем свете. Тревор повернул назад и стал пробиваться к дому сквозь обезумевшую стихию. Добравшись наконец до порога, он распахнул дверь и ворвался в дом вместе с дождем и ветром. И даже не успел крикнуть, есть ли здесь кто-нибудь, как увидел на верхней площадке лестницы Джуд. Ее лицо побелело, как мел, волосы спутались, ночная сорочка была влажной от пота.

— Слава богу! Я не могу спуститься. — Джуд судорожно вздохнула и схватилась за живот. — Ребенок. Я рожаю.

Тревор постарался справиться с приступом паники и, перескакивая через две ступеньки, бросился к Джуд и протянул ей руку. Джуд сжала его пальцы с такой силой, что Тревор сморщился от боли.