Камни в холодной воде - Светлана Оплачко Страница 7

А Андрей тем временем продолжил говорить:

— …если бы он просто пошел бухать с Дружининым вдвоем, это было бы нормально. Без студентов, так без студентов, хер с ними. Это ладно. Но если берёте с собой девочку, то потрудитесь пригласить остальных, как это делалось всегда — годами, десятилетиями. — Он на мгновение остановился передохнуть, а затем продолжил: — Само собой, мы бы тактично отказались — ну поговорят Веня с Вадиком о старых временах, выпьют пару бутылок водки — и спать, пусть хоть в обнимку — всё равно. Но девочку с собой — это пиздец. И ладно Дружинин — он человек одинокий, и такое от него в принципе ожидаемо, да и на стационаре он гость, но Ильинский…

— В любом случае, — как можно более сухо и отстранёно произнесла Лия, — что сделано, то сделано. Теперь у него новые друзья. — Она с ненавистью посмотрела в стену, за которой через полянку располагался бревенчатый домик.

— Тебе сейчас, наверное, больнее всего, — заметил Эдик, болтая в кружке принесённый с собой чай.

— Почему это? — вскинула голову Лия. Меньше всего ей сейчас хотелось откровенничать.

— Ну ведь вы с Борисычем… — начал было Эдик, но тут же замолчал. Видимо, понял, что сейчас говорить не стоит.

— Ничего, — отрезала Лия, — у нас с ним не было абсолютно ничего. Преподаватель и студентка — всё в рамках приличия, — это прозвучало как откровенная ложь, но по-другому Лия просто не могла.

— Уж от кого-кого, а от него я подобного не ожидал, — закончил Андрей. Лие показалось, что он при этом как-то чересчур внимательно посмотрел на неё. Или ей просто показалось?

— Может, он посидит там немного и уйдёт? — произнесла Лия и сразу же поняла, насколько наивно это звучит.

— Куда уж он от Лизоньки уйдёт? — с сарказмом ответил Андрей. — Это, может, его последний шанс, — он явно хотел добавить ещё что-то, но вдруг замолчал.

Лия уже хотела было спросить, чего это он, но вдруг поняла, что её трясёт. Она подняла испуганный взгляд на Андрея. Борисов тщательно делал вид, что смотрел в другую сторону.

Вежливый, криво усмехнувшись, подумала Лия, а вслух произнесла:

— Так или иначе, а это его дело. Свой выбор он сделал. — Она резко отвернулась, приоткрыв дверь своей комнаты. — Спокойной ночи, — и захлопнула дверь прямо перед мальчиками.

Оставшись одна, Лия обессиленно повалилась на кровать. Боль душила её, раздирала на куски, а холод в груди словно замораживал изнутри.

— Какая мне разница, — зажмурившись и сжав кулаки так, что ногти до крови впились в кожу, исступлённо прошептала Лия. — Какая мне разница. Какая мне разница. Какая. Мне. Разница?!

Она пыталась убедить себя, что ей всё равно, но понимала, что врёт сама себе. Ей есть разница и ещё какая. Хотя… А были ли у нее и Ильинского какие-то отношения? В сущности, вдруг поняла Лия, она не имеет ровным счётом никакого права требовать от Вадима Борисовича верности. По сути, что у них было? Невесомые объятия, эфемерные поцелуи и золотая цепочка в подарок. Записка о Стране Снов… Не более чем игра.

— Да и кто я ему, по сути? — прошептала Лия, прислоняясь пылающим лбом к прохладному стеклу окна. — Не более чем работящая студентка, лошадка для пахоты. Не сестра, не жена, — и от осознания того, что это — правда, стало ещё больней.

С ней случилось то, о чем говорил Ханрасэн ^[1] — абсолютное отчаяние.