Трудный выбор - Татьяна Казакова Страница 7

– Ну-ка, кто видел, кто это платье гладил?

– Я видела, – неуверенно сказала Катька. – Антонина Семеновна, что же вы? Я позавчера, когда уходила, платье вот тут лежало совершенно целое, а Ирки уже и не было, вы одна оставались.

– Сговорились, – всхлипнула закройщица. Потом вытерла глаза, подняла голову и произнесла – В общем, так – или я или она. Я с этой грубиянкой работать не буду.

– Я сама здесь не останусь. Напугала ежа голой жопой!

– Подожди, Ира. – Анатолий Николаевич прокашлялся. – Нужно разобраться. Зачем горячку пороть? И потом за тобой еще несколько вещей.

– Я доделаю и уйду. Все!

Никто не настаивал, чтобы она отрабатывала две недели, и через три дня Ирка весело шагала по Чистым прудам и ела мороженое, которое обожала. Но веселье было напускным, в душе она была расстроена увольнением. Куда пойти? Что делать? Работать в ателье? Ни за что!

Можно брать заказы на дом. Вон, Полина Федоровна из пятой квартиры просила юбку сшить и… И все. Ладно, подсчитает свои сбережения и тогда что-нибудь придумает.

Она перешла площадь и пошла дальше по Сретенскому бульвару, потом повернула на Сретенку. Проходя мимо цветочного, решила купить букетик для Софьи Ильиничны, ей будет приятно. В магазинчике был один покупатель, молодой, хорошо одетый парень с объемным, неудобным свертком подмышкой. Ирка встала рядом и наблюдала, как этому растяпе продавщица подсовывала сломанные цветы. Он только поправлял очки на носу да возился со свертком.

– Девушка! – не выдержала Ирка, а продавщица вздрогнула. – Вы что, не видите? Эти герберы полчаса не проживут. Дайте вон те, темные. А у этой розы сломанная ножка.

Продавщица стиснула зубы и бросила на нее совсем не дружелюбный взгляд, а парень, в очередной раз поправив очки, неожиданно попросил.

– Вы не могли бы мне помочь подобрать цветы. Это для мамы, – пояснил он.

– Тогда это все не годится.

– Доверьтесь лучше профессионалу, – вмешалась продавщица. – Зачем слушать случайных прохожих?

– Значит так, – не обращая на нее внимания, начала Ирка, расхаживая по магазину. – Вот эти розы. Нет, не те, те слишком темные, – она обернулась к мужчине. – Вы на какую сумму рассчитываете?

– Это неважно, выбирайте, что нравится.

– Отлично, – пробормотала Ирка и продолжила выбирать.

Букет получился не очень большой, но выглядел ярко и нарядно.

– Добавьте пару веточек аспарагуса. Все. Достаточно. – Она сама залюбовалась букетом и обернулась к мужчине.

– Ну как? Вам нравится?

– Очень. Весьма благодарен.

Пока он расплачивался, Ирка выбрала три нежно-розовые розы и полезла за кошельком. Но парень не дал ей заплатить.

– Это в благодарность за помощь.

Девушка хотела отказаться, а потом передумала, да пускай платит, если деньги есть. Они вместе вышли на улицу.

– Вы любите классическую музыку?

Она хотела уже мотнуть головой, но вспомнила про Лильку и закивала.

– Тогда предлагаю два билета в консерваторию на мой концерт.

– Так вы музыкант?

– Да, скрипач.

– Я приду с подругой, она обожает такую музыку.

– Я буду очень рад. А если не сможете, позвоните, я вам дам билеты на другой концерт, – он полез в карман, придерживая подбородком свой сверток, достал визитную карточку, протянул и представился – Евгений, – и выжидающе посмотрел.

Ирка похлопала глазами, потом спохватилась.

– Ира… Ирина.

– Ну, до встречи. Только после концерта сразу не убегайте, хорошо? Пойду искать машину, где-то оставил в переулке.

Так приятно было вновь оказаться в квартире у Раскиных. После смерти Марка Семеновича атмосфера стала другой, то есть, дом был по-прежнему гостеприимным, но хозяйка почти не смеялась и говорить стали как-то тихо, как будто боялись кого-то разбудить.

– Ирочка, здравствуй, моя хорошая. Ой, какие цветы! Спасибо… спасибо Она ушла за вазой, у Ирки сжалось сердце – от Софьи Ильиничны осталась тень. Она действительно очень похудела…и вообще совсем не такая.

– А что Лильки еще нет?

– Сейчас должна прийти. Пойдем, я тебя покормлю.

– Нет, Софья Ильинична, пока ее нет, давайте померяем, что вы хотели переделать.

– А, ты про вещи. Ну пойдем в спальню.

В глаза бросился портрет Марка Семеновича, стоящий на тумбочке. Цветы Софья Ильинична поставила рядом с портретом. Открыла шкаф и достала две юбки и брюки.

– Вот, Ирок, смотри. Видишь, как я похудела.

– Да вы сейчас, как фотомодель, Софья Ильинична. Так, надевайте эту юбку, посмотрим, на сколько ушить.

Ирка стояла на коленках, загибая и подкалывая ткань. Про себя отметила болезненную худобу женщины. Они заканчивали, когда вернулась Лиля.

– Привет, – заглянула в спальню и, заметив цветы, добавила. – О, цветы! Какие красивые. Мам, я купила молоко и творог.

– Вот и отлично. Вы пока посплетничайте, а я разогрею жаркое.

Девушки расположились в Лилиной комнате.

– Слушай, Лилька, Софья Ильинична жутко похудела, надо ее врачу показать, хоть анализы сдать.

– Да не слушает она меня.

– Ладно, я сама попробую. Лилька, ты любишь классическую музыку?

– Ты же знаешь, что люблю.

– Вот два билета в консерваторию на какой-то там скрипичный концерт.

– Ну ка, – Лилька посмотрела билеты и с удивлением уставилась на Ирку.

– Только не говори, что ты их специально купила.

– Вот еще! – Фыркнула Ирка. – Стану я на всякую тягомотину деньги тратить, – и рассказала, каким образом у нее оказались эти билеты.

– А парень-то симпатичный?

– Не знаю… Так, растяпа какой-то……Но, вроде, хороший.

– Ну ты даешь, Белова! Тебя мужик на концерт приглашает, а ты даже не рассмотрела его как следует.

– Да чего мне его рассматривать?! Он цветы покупал, а его дурили, подсовывали уже увядшие, а он, полный лопух, только ушами хлопал да очки поправлял.

– Так, выяснили, что в очках. А рост?

– Что рост?

– Какого роста?

– Нормального. Господи! У меня бумажка есть. Визитка! – Она вышла в прихожую и принесла свою сумку – Вот, смотри.

– Евгений Полянский. Хм. Звучит.

– Девочки, – заглянула Софья Ильинична, – идите мыть руки и ужинать.

– Надо же, – произнесла Лилька, когда мать скрылась, – улыбается… как прежде. Это потому что ты пришла. – Они вдвоем, как прежде зашли вместе в ванную. – Ну что тебе трудно приходить почаще?