Наивны наши тайны - Елена Колина Страница 7

Синий «фольксваген» осторожно пробирался по ухабистой дороге. По сторонам беспорядочно раскинулся поселок — разноцветные домики перемежались полянками и низким леском. На выезде из поселка, сразу за мостом, перегораживающим небольшую речку, они увидели голосующую девушку. В ногах у нее лежал рюкзак с яркой детской картинкой.

— Ни в коем случае не останавливайся, — велела Аврора, — на дорогу выставляют подсадную утку, а за уткой всегда прячутся бандиты... Я про это читала!

Племянник послушно проехал мимо девушки.

— Ты что, не слышишь, что я говорю?! Остановись немедленно! — тут же скомандовала Аврора. — Нужно взять девочку!

Племянник дал задний ход.

— И имей в виду, я категорически запрещаю тебе подвозить незнакомых людей, — верещала Аврора, открывая девушке дверь. — Садитесь к нам, дружочек. Чем мы можем быть вам полезны?

— Мне в коттеджный поселок «Мой рай», — резким голосом с вызывающим провинциальным говором сказала девушка, пристраивая рюкзак в ногах Авроры.

— Да? Приятное совпадение! Мы направляемся туда же, — отозвался Б. А.

Девушка молчала, и молчание ее было не застенчивым, а почему-то тяжелым.

— Как вас зовут, прекрасная незнакомка? — поинтересовалась Аврора, искоса взглянув на девушку.

Девушке на первый взгляд было лет двадцать. Широкие плечи, крепкие, толстые в щиколотках ноги, которые она немедленно дала рассмотреть Авроре, заняв ими все имеющееся пространство. Было бы несправедливым сразу же решить, что она была недостаточно хорошо воспитана, — бывают такие девушки, у которых независимо от воспитания слишком много ног. Черные жирноватые волосы, нечистая кожа — нет, про нее нельзя с уверенностью сказать «прекрасная незнакомка»... «Но, пожалуй, ей меньше двадцати, — подумала Аврора, — глаза совсем ребячьи».

— Катя, — ответила девушка и, замолчав, так напряженно уставилась в окно, словно прикидывала, а не выскочить ли ей из машины посреди лесной дороги.

...Катя действительно обдумывала, не выйти ли ей тут, в лесу. Пока не поздно. Но, с одной стороны, она

уже здесь, и все ее будущее зависит от того, как она себя поведет. С другой стороны, было же у нее какое-то прошлое — и в этом прошлом ей было неплохо, не так уж плохо, почти совсем неплохо...

«...Поздно, поздно, — твердила про себя Катя, уставившись в затылок Б. А., — поздно, поздно, поздно...»

Если произнести какое-то слово много раз, оно теряет привычный смысл и становится чем-то иным. «Поздно, поздно, поздно...» было похоже на стук дождя за окном поезда. Она почти целый день пролежала на верхней полке в плацкартном вагоне, и почти целый день в стекло, не преставая, стучал дождь...

Лесок на обочине дороги становился все мельче, превращаясь в чахлые кустики. Они проехали заросшее лопухами поле, затем пустошь, новенькое голубое здание с вывеской «Мой бар», затем еще одно, зеленое — «Мое кафе».

— О боже! — ошеломленно сказала Аврора. — А что здесь еще есть? «Моя стоматология», «Моя химчистка»?

Племянник в очередной раз сверился со стрелочками и кружочками, начертанными в его записной книжке, и, немного поплутав, они въехали в узкий проезд между двумя пятиметровыми краснокирпичными заборами и уткнулись в шлагбаум.

— Это воинская часть, — уверенно сказала Катя.

— Это граница с Финляндией, — не менее уверенно отозвалась Аврора.

— Это, девушки, конечный пункт нашего назначения, — усмехнулся Б. А., — коттеджный поселок «Мой рай».

Из-за шлагбаума вышел охранник в зеленой пятнистой форме и внимательно, будто считывая с нее данные, оглядел машину — синий «фольксваген» 1992 года выпуска.

— Поворачивайте назад, это частная территория, — зевнул он.

Высунувшись из окна машины, Аврора строго сказала:

— Молодой человек, это же папаша молодого барина! А вот вам молодой барин-то задаст!

Охранник взглянул на Аврору дикими глазами и под смущенное бормотание Б. А: «Аврора, прекрати...» отправился открывать шлагбаум.

— Скажите мне пароль на выход! — кокетливо попросила охранника Аврора. — Вдруг я захочу выйти!

За забором оказалась еще одна кирпичная стена и еще одна будка с охранником.

— Почему люди отгораживаются от мира высокими заборами? — спросила Аврора, ни к кому конкретно не обращаясь. — Что у них там происходит? Я имею в виду, в душе, конечно...

— Наверное, мой сын хочет спрятаться от своих соотечественников, как евреи от арабов — навсегда, — рассеянно ответил Б. А.

— А я и не знала, что так бывает, — восхитилась Аврора, — как в анекдоте про новых русских! Это что же у них, зона? И собаки есть? А вышка с прожектором, ну просто на всякий случай?

«Зря я все это затеял», — подумал Б. А. Он не знал, что имеет в виду под этим «все» — то ли примирение с сыном, то ли то, что взял с собой Аврору, — просто думал: «Зря я все это затеял...»

Катя ошеломленно рассматривала фонарики и затейливые невысокие деревца по сторонам усыпанной мраморной крошкой дороги.

— Как богато! — восхищенно выдохнула она.

— Деточка, запомните, что даже простое упоминание чужого богатства неприлично, — мягко проговорила Аврора.

— А мне лично нравится! — упрямо сказала Катя.

— Мне тоже, — тут же покладисто отозвалась Аврора. — Но я бы здесь, под заборами, не поселилась, если бы у меня был даже миллион долларов... нет, за миллион долларов поселилась бы. А вечерами выла бы на охранников. А охранники говорили бы мне: «Не войте, дорогая Аврора!»... Охранники спасают от всего — от страхов полуночных и от стрел полуденных... И от чумы, во мраке грядущей... или нет, от этого все-таки не спасают...

Кирилл купил этот дом совсем недавно, и полугода не прошло. В поселке за высоким забором, кроме него, жили два банкира, два совладельца крупной сети магазинов и один человек, который не афишировал рода своих занятий. Впрочем, как и Кирилл. Никто из соседей не знал, что их новый сосед — знаменитый писатель Кир Крутой.

Если бы гости могли взглянуть на поселок с высоты птичьего полета, они бы увидели, что крыши домов вытянуты в две параллельные линии. Домов было немного — три по одной линии и три по другой, и все они были разные, с витыми балкончиками и с ломаной крышей, в стиле русской усадьбы и скандинавского коттеджа, рубленые и каменные. Никакого единообразия, но и никаких неопрятных архитектурных излишеств.

Зелени почти не было, не было ни одного дерева, коегде торчали нерешительные кусты и кое-где к крылечкам примыкали газончики и клумбы. Земля будто недоумевала, что это за архитектура такая — возникла посреди чистого поля? Может быть, вся эта красота лишь притворяется человеческим жильем, а на самом деле это и не человеческое жилье вовсе, просто старательный ребенок аккуратно расставил спичечные коробки на чистом листе бумаги, воткнул спички и разложил цветные камешки для красоты.