Тайна Северного креста - Итела Карус Страница 7

Подогретые вином гости оживились и зашумели. Когда? Как? Где?

– А, через пару дней и отправимся, – ответил довольный хозяин. – За это время кнехты все подготовят. Тут неподалеку замок жмудинский стоит, Пиленай называется. Крепкий замок, но и у нас нынче сила немалая собралась. Возьмем его и потешим душу. Язычники все равно что звери лесные, но бабы у них сладкие.

Он снова рассмеялся в предвкушении. Любил он забавы эти. Вон сколько сел пожгли осенью в округе. И скотом разжились неплохо, да и зерна захватили немало. Ну, и душеньку потешили, само собой, за босоногими жмудинами на конях гоняясь.

Как решили, так и сделали. И рано поутру в назначенный день большой отряд крестоносцев, похожий скорее на маленькую армию, выдвинулся из замка и взял курс на восток. И вот цель их похода предстала перед глазами крестоносцев. К удивлению рыцарей из Европы, это была не дикая берлога, как они ожидали, а вполне достойный замок на невысоком холме, окруженный мощной стеной из неотесанных дубовых бревен и обведенный глубоким широким рвом.

К осаде подошли по всем правилам военного искусства. Взяли замок в кольцо, чтобы никто не ускользнул, и приступили к штурму. Осажденные бешено сопротивлялись, кололи мечами тех, кто умудрился взобраться на стену, лили на головы наступающих кипящую смолу, закидывали их камнями. Так продолжалось три дня, но потом сопротивление крепости ослабело.

– Все, – спокойно заметил фон Альтенбург, – они выдохлись. Теперь можно и передохнуть, пока они сами не откроют ворота. Другого выхода у них все равно нет.

И крестоносцы расположились на отдых, ожидая дальнейшего развития событий.

Как стало известно потом, оборону замка держал князь Маргирис, владыка здешнего края. А в замке было слишком много людей, но недостаточно тех, кто способен держать в руках оружие. Со всех сожженных немецкими рыцарями деревень стекались сюда все, кто выжил, – со своим скарбом, семьями, детьми и даже некоторые со своей скотиной. В замке буквально ступить было некуда, и запасы еды кончились очень быстро. Но сдаться врагу князь считал недостойным себя и своих людей. И приняли они решение, которое кому-то может показаться диким. Но именно так поступали их предки, когда не могли совладать с врагом.

Крестоносцы же со своих позиций дивились тому, что ворота замка все никак не открываются. Потом увидели большой костер, запылавший посреди дворища. Но когда факелом вспыхнул княжий терем, поняли, что здесь что-то неладно. Кинулись снова на штурм, однако им никто более не оказывал сопротивления. Ворвавшись, наконец, во двор замка, они замерли, потрясенные открывшимся их глазам зрелищем. На земле аккуратно были уложены трупы – женщины, старики, дети. А вокруг костра, соединившись в последнем объятии, лежали попарно воины и простые мужики, вонзившие ножи в тела друг друга. И среди них был сам князь, обнявший своего верного слугу. А над ними полыхал огромный ритуальный костер, уносящий в лучший мир души недавно умерших, как они верили.

– Да, хорошо вы воюете здесь с язычниками, – зловеще тихо произнес Жан де Ксавье. – Отлично справляетесь с делом исцеления заблудших душ.

– Какая разница, как изводить язычников, – огрызнулся Дитрих фон Альтенбург. – Главное, получить результат. А он как раз и достигнут. Мертвы все.

Как оказалось потом, людей в замке Пиленай было без малого четыре тысячи человек. И все ушли в мир иной.

– Разница в том, – подняв голос, молвил француз, – что настоящему рыцарю не к лицу убивать женщин и детей. Мне противно быть в числе палачей, хоть и невольно. И ни одной минуты я не желаю больше оставаться в вашем обществе, герр гроссмейстер. Я увожу своих людей немедленно.

Он вскочил на коня и быстрее ветра унесся на запад. За ним устремились его люди. А следом двинулись другие рыцари со своими отрядами. На необычном поле боя остались лишь крестоносцы из замка Растенбург, но и им было не по себе. А над местом добровольного побоища догорал огромный ритуальный костер. Упрямый замок предпочел уничтожить себя сам, но врагу не сдался.

Раймонд слушал рассказ Янека с напряженным и бледным лицом. Такое плохо укладывается в голове, но не верить другу он не мог.

– Теперь это противостояние превращается в настоящую войну, – продолжал Янек. – И князь Витовт поддерживает жмудинов словом и делом. Очень неспокойно сейчас на границе, и похоже, будет-таки большая война с орденом. В этом году, как я узнал, умер старый магистр Конрад фон Юнгинген, пытавшийся хоть как-то поддерживать видимость мира, и на место главы ордена встал его младший брат Ульрих фон Юнгинген. Говорят, он не отличается ни большим умом, ни дипломатическими способностями, ни умением управлять людьми. Но рубака лихой и люто ненавидит нас, поляков. Так что надо готовиться к грядущим битвам.

Янек уехал, а у бургундского рыцаря, ставшего мазовецким шляхтичем, вскоре родилась дочь, которую назвали Ядвигой. Девочка была совершенно очаровательна и покорила сердце отца с первого взгляда своих голубых глаз.