Медовый месяц для любовницы - Луиза Фуллер Страница 7

– Не начинай сейчас, – попросила она, поражаясь, что никто не оборачивается на оглушительный стук ее сердца.

– А когда?

– Никогда! – Она покачала головой. – Не надо.

Но он лишь плечами пожал:

– Не помню, чтобы ты тогда жаловалась.

Адди, как загипнотизированная, беспомощно разглядывала мерцающие серые глаза, поражаясь собственной бурной реакции.

Неужели она действительно позволила ему так с собой обойтись? Прямо посреди людного ресторана? Между ног внезапно заныло, по телу побежала крупная дрожь, а перед глазами встало далекое-далекое воспоминание. Просто не верится, что это действительно было. Что она это допустила. Да о чем она вообще только думала?

Все-таки Малаши прав; то, что у них было, не имело ни малейшего отношения к разуму, а вся их связь держалась исключительно на страсти. В его руках она была дикой, необузданной и жадной до ласки. Каким-то непостижимым образом ему удалось разбудить жаркую чувственность в скромной молоденькой пианистке, что каждый день упорно разучивала ноты…

Но все это осталось в прошлом, а той женщины уже не существует.

Она холодно посмотрела прямо ему в глаза:

– Хочешь, чтобы я прямо сейчас ушла?

– Тебе не кажется, что это будет немного незрело? – Он спокойно надкусил кусок зернового хлеба. – Ты же собиралась обсуждать со мной финансирование? Уйдя сейчас, ты уйдешь с пустыми руками, кроме того, дорогая, – он вновь обжег ее взглядом, – не думаю, что ты захочешь упустить десерт.

Он легко разгадал ее блеф. Да и неудивительно, он же знает, что у нее просто нет выбора и она должна остаться. Но как же она сейчас ненавидит его за эту проницательность!

Или все-таки нет?

Буквально слыша, как шипит прохладный воздух, прикасаясь к ее разгоряченной коже, Адди сглотнула.

– Думаешь, я не знаю, на что ты рассчитываешь? Надеешься вывести меня из себя, чтобы я сама ушла?

– Ты серьезно? Знаешь, наверное, я никогда не устану поражаться, как неправильно женщины истолковывают простейшие слова и как быстро начинают беситься.

Беситься! Она с трудом удержалась, чтобы не выплеснуть ему в лицо стакан воды.

– Может, просто не стоит их провоцировать?

– А я никого сейчас и не провоцировал. Всего лишь вспомнил один занимательный случай.

Ну как можно быть таким невыносимым? И к чему вообще весь этот фарс?

– Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать занимательные истории. Особенно сугубо выборочные да с весьма узкой точки зрения.

К ним снова подошел официант:

– Вы всем довольны, мистер Кинг?

– Спасибо, все великолепно. Устрицы бесподобны, а жена в восторге от салата из лобстера, правда же, дорогая?

Жена!

– Да, все очень вкусно. – Дождавшись, когда официант соберет тарелки и уйдет, она бросила на Малаши убийственный взгляд. – Зачем ты так меня назвал?

Глядя на невинное выражение красивого лица, ей вдруг безумно захотелось придушить мужа салфеткой.

– А что в этом такого? Ты же действительно моя жена. Только не говори, что думала, что можешь непринужденно впорхнуть в мою жизнь и требовать денег, но увильнуть от обсуждения нашего брака?

Поймав его взгляд на своем безымянным пальце без кольца, она сперва вздрогнула, а затем расправила плечи и прямо на него посмотрела.

– Я не хочу обсуждать наш брак.

– Это и так ясно. Иначе бы ты нашла время связаться со мной за последние пять лет.

– А кто тебе мешал со мной связаться? И я не впархиваю в твою жизнь и ничего не требую. Я здесь потому, что ты сам настоял на этой встрече, а теперь еще и пытаешься навязать мне тему разговора!

Уловив эхо собственных слов, Адди оглянулась и замерла. Когда она вошла, здесь было весьма людно, но теперь они с Малаши, если не считать двух мужчин у барной стойки, остались одни.

– Похоже, нам пора, – заметила она, наблюдая, как официанты убирают со столов. – Обеденное время закончилось.

Но Малаши лишь небрежно пожал плечами:

– Они подождут. Нам не к чему торопиться.

– Ты просто невыносим. У этих людей есть свои собственные жизни. Ты не можешь требовать, чтобы они просто так часами тебя дожидались.

– А почему нет? Именно за это им и платят.

– Но не ты.

В наступившей тишине Малаши как-то странно на нее посмотрел.

– Тебе принадлежит это место?

Явно наслаждаясь ее замешательством, он медленно кивнул:

– Да, именно поэтому я и решил здесь с тобой встретиться.

Она не сразу сумела осознать смысл сказанного.

– Ничего ты не решал, я сама за тобой пришла.

До нее медленно начало доходить, и она снова посмотрела на мужчин у барной стойки. И как она только приняла их за бизнесменов?

Поражаясь собственной наивности, она покачала головой.

– Ты приказал им за мной следить.

Стоило их глазам встретиться, как она невольно сжала кулаки. Да этот ублюдок еще и наслаждается!

– Такая уж у них работа. Они засекли тебя рядом с моим офисом.

Он ее обыграл. Изобразил удивление, а на самом деле терпеливо дожидался ее появления. Адди почувствовала приступ тошноты. Только на что она еще рассчитывала? Он же всегда отлично притворялся. Даже сумел убедить, что любит…

Она встала так резко, что мужчины повскакивали со своих барных стульев.

– Не стоило мне приходить. Да с чего я вообще решила, что ты способен вести себя как взрослый разумный человек…

– Сядь, – приказал он тихо.

– Зачем? Я не хочу с тобой разговаривать.

– Еще как хочешь. Иначе просто не пришла бы.

Несмотря не сжигавшую ее ярость, Адди поняла, что выбора у нее нет. Потому что, что бы она там себе ни говорила, все и всегда складывалось именно так, как хотел он, а не она. Просто раньше она об этом не задумывалась.

– Давай, садись, – мягко настаивал Малаши. – Дам я тебе денег. – Вытащив из кармана бумагу, он протянул ее Адди. – Это копия банковской трансакции. Деньги переведены на твой счет, – он глянул на часы, – почти двадцать минут назад. Расслабься, дорогая, ты получила что хотела. Ведь ты же за этим сюда и пришла, верно? Садись, и попробуем оба вести себя как взрослые разумные люди.

Пытаясь сохранить хоть какие-то остатки достоинства, Адди уселась на стул.

– Возьми. – Малаши все еще протягивал ей копию трансакции.

Неохотно протянув руку, она уставилась на бумагу.

– Сумма неправильная. – Она удивленно моргнула. – Я рассчитывала на вдвое меньшую.