Женское счастье - Елена Рахманова Страница 7

Кусок девственного леса, пение птиц в кустах, свежий ветерок, колышущий нежные нарциссы, – все это располагало к тому, чтобы разместиться в голубой беседке и разложить привезенные с собой припасы. В самом доме наверняка еще было пыльно и промозгло. Но все трое одержали победу над собой и твердым шагом направились к крыльцу.

Посреди квадратной площадочки, к которой вели три, к счастью, добротные ступеньки, красовалась дыра с неровно обломанными краями. Обозрев ее, Татьяна и Людмила уставились на приятельницу с надеждой во взоре.

– Вообще-то ничего страшного, – изрекла Ирина с видом знатока, но тут же подготовила себе путь к отступлению, заметив: – Если, конечно, найдутся нужные инструменты и подходящие доски.

– А где их искать? – спросила владелица дома, полностью снимая с себя ответственность за решение данной проблемы.

– Ну, в сарае каком-нибудь… У вас же, кажется, был сарай? – вопросительно произнесла Ирина, обернувшись к подруге.

Та, только на минуту задумавшись, обрадованно воскликнула:

– Был и есть! Это за домом!

Туда направились все вместе, прогулочным шагом, будто впереди было невесть сколько времени и приятное развлечение с пилой и гвоздями в руках.

– Вот! – гордо указала Татьяна на хлипкое сооружение под шиферной крышей, с одного бока скрытое зарослями малины. – Там наверняка найдется все, что нужно!

Нашарив ключ над притолокой, она с натугой открыла большой висячий замок – и дверь, взвизгнув, тут же провалилась внутрь, повиснув на одной петле. Подруги с опаской заглянули в сарай. Сквозь дыры в стенах и крыше проникал свет. Поленница дров, ржавые ведра, дырявые кастрюли, велосипед с одним колесом, зато над ним на стене висят сразу три запасных. У самой двери справа то, ради чего сюда пришли, – верстак с тисками, а на нем инструменты и металлические баночки из-под кофе, видимо с гвоздями и винтиками. Все разложено по порядку, но в пыли и паутине. Видно, в последний раз здесь работал Татьянин папа.

За исключением двери, все выглядело достаточно прочным. Во всяком случае, могло простоять еще пару месяцев, не завалившись на сторону, поэтому Ирина отважно шагнула к верстаку.

Покопавшись на нем, она выбрала молоток и горсть гвоздей. Затем оглянулась в поисках досок. То, что подходило по размеру, оказывалось гнилым, а более-менее крепкие деревяшки были ужасно малы. Зато в углу стоял письменный стол пятидесятых годов – с крытой коричневым дерматином столешницей и о трех ножках.

– А он вам очень нужен? – поинтересовалась Ирина.

Татьяна пожала плечами:

– Это тетя Маруся привезла и попросила сохранить до поры до времени.

– Может, позвонишь ей и спросишь, нельзя ли пустить на запчасти?

– Она уже лет восемь как на Ваганьковском, так что вряд ли ответит, – вздохнула Татьяна.

– А наследники у нее остались? – продолжала допытываться Ирина.

– Остались, – сообщила подруга. – Я.

– Так чего мы тут стоим, время теряем?

Этот вопрос не требовал ответа.

Наплевав на пыль и паутину, они втроем потащили стол к крыльцу. Затем Ирина вернулась за инструментами. Вместе с молотком и гвоздями она принесла видавшую виды пилу.

– Учтите, это елка, – сообщила она с видом Страдивари, приступающего к изготовлению очередного скрипичного шедевра.

– И что с того? – спросили подруги хором.

– Пилиться будет плохо.

Не то слово, отбитая от остальной части стола столешница вообще отказывалась пилиться тупой ржавой пилой.

Руководящим тоном Ирина отдавала распоряжения, советовала, поучала. Потом, махнув на бестолковых помощниц рукой, сама взялась за дело.

– Нет, я все-таки не умею работать с ассистентами, – сообщила она, когда нужный кусок столешницы наконец-то оказался в ее руках.

«Только бы подошел!» – мысленно взмолилась Ирина и поднялась на крыльцо. Очищенный от сгнивших досок, там чернел прямоугольный проем.

– Ну, Господи, благослови, – с замирающим сердцем произнесла она.

Отпиленный кусок пришелся точно по размеру. Прибить его было делом пятнадцати минут. Никогда еще Ирина не чувствовала себя такой счастливой. Ее прямо-таки распирало от гордости. Наконец-то она была в центре внимания и ее усилия по латанию дыр и прочему облагораживанию окружающей среды подручными средствами нашли восторженных почитателей…

– Ну и кто так прибивает? – раздалось за спинами подруг, и все трое, испуганно ойкнув, повернулись. – Все крыльцо изуродовали, б… безрукие. – Почему-то возникло ощущение, что хотели употребить совсем другое слово и только в последний момент с трудом нашли, чем его заменить.

Так и есть, на тропинке, ведущей к дому, подбоченившись стоял Гоша и презрительно ухмылялся. В уголке его рта, как сигарета, торчал обломок веточки. Одет он был так же, как при первой встрече с Татьяной, только вместо упомянутой тенниски на нем была серая фуфайка с закатанными рукавами. Поверх нее сияла золотая цепь.

– Да что вы себе позволяете? – возмутилась Ирина, которую так бесцеремонно низвергли с небес на землю.

– Почему это вы разгуливаете по чужой территории, как по своей собственной? – осмелев в присутствии подруг, строго осведомилась Татьяна.

– Шли бы вы к себе и не мешали бы нам, – миролюбиво посоветовала мужику Людмила, которой хотелось любой ценой сохранить радостное возбуждение.

– Вы так орали, что мне любопытно стало: чем это вы тут занимаетесь? – снизошел до ответа Гоша. – А делов-то – дыру заделывали! Ну… курицы.

Покачав головой, он сплюнул на землю, умело удержав веточку зубами. Не попрощавшись, Гоша не спеша удалялся в ту сторону, где прежде стоял забор. Прежде, но не теперь.

– Господи, он же его сломал, – испуганно прошептала Татьяна. – Теперь наши участки ничто не разграничивает. А вы видели, какой он… страшный?

– Действительно, смахивает на бандита, – кивнула Ирина, которая так и стояла с молотком в руке во время всего этого разговора.

Людмила же молча проводила мужика задумчивым взглядом.

Всем троим стало не по себе, да и было от чего. Наступило тягостное молчание. Но тут со стороны дороги донеслось радостное:

– Танечка, что, уже переехали? И Полина Денисовна с вами?

Это была владелица одной из дач на параллельной улице. Особа жизнерадостная и общительная.

– Нет еще, Вера Никитична, только дом вот решили проветрить после зимы! – крикнула Татьяна и шепотом добавила подругам: – Теперь он знает, что о нашем приезде известно. Сегодня нам ничто не угрожает. А чуть позже я схожу к ней и разузнаю о нашем соседе. Она всегда все знает. – Затем снова прокричала женщине на дороге: – А как только мама здесь обоснуется, сразу же к вам зайдет. Не возражаете?