Ловушка для Казановы - Франческа Шеппард Страница 7

Стив был поражен той страстью, с которой она говорила. Горечь и обида закипали в нем. Да кто она такая, в конце-то концов?

— Да, пожалуй, я ошибся, решив, что вы сможете меня понять. Таким, как вы, вообще ни до чего нет дела. Вы сидите в своей скорлупе и боитесь высунуть нос на улицу. Мужчина для вас — существо с другой планеты, вы даже не знаете, как с ним нужно говорить. Да на вас никто не смотрел и никогда не посмотрит, так и будете сидеть, пока не превратитесь в сморщенную старую деву!

Мэг спокойно выслушала его тираду.

— Я ни в коем случае не хотела вас обидеть. Просто я всегда говорю то, что думаю, — тихо сказала она. — Спасибо за приглашение, здесь очень мило. А теперь прощайте.

Она встала и медленно, чуть прихрамывая, пошла к выходу. Стив подозвал официанта, заказал кампари с соком и долго смотрел, как по стенкам стакана поднимаются маленькие юркие пузырьки.

Мэг вернулась домой в прескверном настроении. Вот это номер! «Время от времени встречаться… просто для того, чтобы поговорить». Какая очевидная глупость! И приходят же людям в голову такие мысли! Да, видно работа в журнале «Казанова» до добра не доводит…

Мэг не жаловала прессу, а уж к бесчисленным глянцевым журналам вообще относилась отрицательно. Особенно к тем, что именуют себя женскими или, наоборот, мужскими. Ни одной умной мысли, ни одной свежей идеи. Сплошная серость и пошлость. А ведь жаль, что человек с такими глазами и с такой улыбкой проводит жизнь над низкопробными репортажами и сомнительными сюжетами.

Мэг редко ошибалась в людях — школа Дэвида плюс природное чутье. И Стив Палмер показался ей человеком не глупым, разве что слишком самодовольным. Непонятно, для чего он разыграл этот спектакль. А то, что все это было спектаклем, Мэг поняла с первого слова. Может быть, ему и удалось провести Шейлу, но с ней этот номер пройти не мог. И все же в своем монологе Стив, сам того не подозревая, выдал себя. Его действительно беспокоило все то, о чем он говорил. Вот только помогать Мэг ему не собиралась.

Она наскоро приняла душ, помазала гудящие от каблуков ноги душистым кремом и улеглась на диван. Рядом с ней уютно устроилась Дарси, ее очаровательная ангорская кошечка. Мэг привычно провела рукой по ее нежной, воздушной шерсти. И вдруг с поразительной ясностью поняла, что отдала бы все на свете за то, чтобы на месте Дарси оказался сейчас мужчина. И не просто мужчина, а Стив Палмер.

Это открытие настолько поразило Мэг, что она вскочила с дивана и несколько раз прошлась по комнате. Что с ней происходит? Может, баранина в «Карамельном раю» оказалась несвежей? Она годами жила по раз и навсегда принятому ею сценарию. Ни шага влево, ни шага вправо. Да и не хотелось ей никуда шагать. И вдруг среди ночи ей звонит какой-то тип, затем подкарауливает на улице, заманивает на свидание, плетет несусветные глупости, а под конец еще и оскорбляет. И она — подумать только! — уже готова пойти против своих же принципов.

Самое смешное, что, несмотря на все волевые усилия, Мэг продолжала о нем думать. Перед глазами стояла его роскошная шевелюра, длинные тонкие пальцы. Вот было бы здорово увидеть его во сне! Мэг снова улеглась на диван, свернулась калачиком и погрузилась в приятную дремоту. Подступающий сон перемежался с явью, и в ушах у нее снова и снова звучал его потрясающий голос: «А потом, может быть, у нас с вами что-нибудь и получится…» Вот бы и вправду получилось, подумала Мэг и погрузилась в глубокий сон.

Придя в редакцию на следующий день, Стив решил сразу же приступить к статье о тихоне. Но почему-то вдруг замер, зажав ручку в длинных тонких пальцах.

— Эй, приятель, что-то ты неважно выглядишь!

Озабоченный возглас Джерри вывел Ставена из состояния глубокой задумчивости, в котором он пребывал, сам того не сознавая. Оказывается, он сидел, склонившись над столом, тупо уставившись на девственно-чистый лист бумаги. Господи, сколько же времени он вот так просидел?

— Знаешь, что-то голова разболелась. Ничего не соображаю, — пожаловался он Джерри, который смотрел на него с неподдельным сочувствием.

— Да я и смотрю, сидит как неживой и глаза пустые-пустые… — протянул тот. — Неважно спал ночью? — подмигнул Джерри и изобразил на лице невероятно широкую улыбку.

Стив поморщился.

— Нет, выспался я прекрасно, — с усилием вымолвил он. — Просто погода такая, что делать ничего не хочется.

Погода и впрямь не располагала к активным действиям. С самого утра небо затянули противные серые тучи, но дождь все не начинался, и отвратительна духота, казалось, так и вползала в легкие.

— Над чем корпишь-то? — насмешливо поинтересовался Джерри. На его крупном лице поблескивали капли пота, маленькие глазки под припухшими веками смотрели на Стива с жадным любопытством.

Джерри Дидс считался наиболее удачливым и нахальным журналистом «Казановы», ему всегда поручали самые скользкие и рисковые темы. И он действительно с честью выходил из двусмысленных ситуаций и клал на стол первоклассные материалы.

— Заканчиваю «Десять шагов к свободе на кухне», — снова поморщился Стив. — Кажется, получается неплохо. Старик вчера одобрил мои наметки.

Никто и никогда не догадался бы, как тяжело дались Стивену эти слова. За годы блестящей карьеры он успел забыть о том, что его работу могут не одобрить. Его обижала и даже унижала необходимость о каждом своем шаге докладывать престарелому и, на его взгляд, недалекому главному редактору.

Тони Хьюстону на прошлой неделе исполнилось шестьдесят два, и все сотрудники «Казановы» не без злорадства называли его Стариком. Внешне он был воплощением чопорного преподавателя истории искусств. Для всех оставалось загадкой, как и почему такой человек оказался на посту главного редактора одного из самых «пикантных» журналов города.

Первое время Стив умирал со стыда, показывая ему свои материалы. Он все время ждал, что этот добропорядочный человек сейчас порвет мерзкие листочки и запустит их ему в физиономию. Однако ничего подобного, разумеется, не происходило. Хьюстон невозмутимо пробегал глазами текст, делал несколько весьма разумных замечаний и, ни разу не улыбнувшись, возвращал материал. Мало-помалу Стив привык к Старику и работал на него почти с удовольствием. Но время от времени на него накатывала тяжелая обида.

Как вышло, что он, один из самых талантливых и признанных мастеров мира журналистики, оказался прикован к низкопробному журнальчику? И ведь ему не вырваться отсюда, по крайней мере, Стив совершенно не представлял, как это можно сделать.

Он стиснул зубы и приступил к концовке огромной статьи.

«Как вы поняли, женщины часто рассуждают так: если я целыми днями пропадаю в кухне, муж начинает считать меня распустившейся домашней хозяйкой и перестает видеть во мне личность…» — напечатал Стив и больше не сумел выдавить из себя ни полслова.

Мысли его были очень далеко от кухонь и домохозяек. А если говорить откровенно, то он мог думать исключительно о Мэг. Стив боялся признаться даже себе, но то, что она ему сказала, никак не выходило у него из головы.