Поцелуй под дождем - Светлана Лубенец Страница 7

Несмотря на неудовольствие Андрея, Наташа Лазарева все-таки приехала к Разумовским. Когда она вошла в комнату, саркастическое выражение тут же сползло с лица Андрея. Наташа была необыкновенна. Красива ли? Андрей не мог понять. Она была совершенно не такой, как все. Снежная девушка, Снегурочка, будто явившаяся из сказки. Абсолютно белые прямые волосы до пояса. Не золотистые, как у многих натуральных блондинок, а именно белые. И не блестящие, а матовые. Под такими же белыми бровями ясные серые, с темной каемочкой глаза в опушке из густых, длинных и тоже белых ресниц. Прозрачная розовая кожа. Никакой косметики. Даже бледные губы не накрашены.

– Наташа! – воскликнула мама. – Какая красавица стала! Прямо Сольвейг! Проходи. Раздевайся.

Девушка подняла руку к язычку «молнии» на куртке, и Андрей поразился, какие у нее длинные, тонкие и тоже прозрачные пальцы с нежно-перламутровыми ногтями.

– Это Андрей, – указала мама на сына. – Помнишь его?

– Конечно, помню, – улыбнулась Наташа, и ее голос прозвенел, как струны неведомого северного инструмента.

– Вы раньше все время ссорились, – продолжила мама.

– Я думаю, что теперь мы не будем этого делать, – полуутвердительно-полувопросительно произнесла Наташа и взглянула в глаза Андрею.

– Не будем, – решительно сказал он и понял, что тает, будто весенний снег, под взглядом сказочной девушки. Ему уже совсем не было жаль своей комнаты. Он, пожалуй, согласился бы спать в ванной или даже в кладовке, только бы эта Сольвейг осталась у них жить, и как можно дольше.

Потом они все вместе ужинали. Наташа рассказывала о житье-бытие в Медвежьегорске, о маме, об отце, о своей школе. Говорила просто, уверенно, не стесняясь.

– На какой факультет ты собираешься поступать? – спросила мама.

– Английского языка, – ответила Наташа.

Андрей присвистнул и заметил:

– Туда можешь и не поступить. Конкурс – сумасшедший!

– Поступлю, – убежденно сказала Наташа. – Я много занималась языком, к репетитору с пятого класса ходила, а потом… У меня неплохая разговорная практика. На нашей площадке, дверь в дверь, живет парень, Сергей. Он в прошлом году женился на американке, представляете?

– С трудом, – покачал головой отец Андрея. – В вашей-то глухомани и – американка? Каким ветром занесло?

– Ой! Это целая история! – Наташа рассмеялась. – Эта американка, Одри – переводчица. Приезжала, как она говорила, пообщаться с носителями языка.

– Неужели поближе носителей не нашла? Или теперь «Боинги» из Америки в Медвежьегорске садятся? – продолжал иронизировать отец.

– Дело в том, что у нее бабушка – русская, – рассказывала Наташа дальше. – Ну… война, второй фронт… и все такое… А бабушка как раз из наших мест и даже жила по соседству. Конечно, ее старый дом уже давно снесли, но знакомых она все-таки нашла и, представьте, прямо на нашей лестничной площадке! Оказалось, что наша соседка Антонина Ивановна училась с бабушкой Одри в какой-то там школе… первой ступени, кажется… и они даже дружили. Так вот: Одри с бабушкой приходят в гости к Антонине, а у той внук, Сергей… Он такой необыкновенный! Как викинг! Одри сразу влюбилась, а он, естественно, в Одри. Она удивительная красавица! Черноволосая с настоящими фиалковыми глазами. Смешно, но глаза такого цвета я только один раз в жизни видела – и то у сиамского кота!

Все рассмеялись, а Андрей с удивлением почувствовал, что испытывает к этому незнакомому викингу по имени Сергей нечто вроде ревности. Наташа рассказывала о нем с таким восхищением, что Андрей тут же незаметно глянул на свое отражение в зеркале серванта. Жаль, но ничего от викинга в нем нет: темные прямые волосы, карие глаза. Наверное, он не понравится Наташе. Слишком прост, никакой изюминки. По внешности ни за что не определить, какой он национальности: не викинг, не ариец, не русский, не итальянец. Так себе… Ни то ни се. Среднестатистический невыразительный европеец. Впервые в жизни это показалось Андрею обидным.

Появление в 9-ом «Б» Андрея Разумовского в паре с живописной Наташей Лазаревой вызвало у одноклассников состояние легкого шока. Наташа, очевидно, уже привыкшая к реакции незнакомых людей на свою необычную красоту, спокойно и приветливо всем улыбалась. Андрей, чувствуя себя лицом, сопровождающим особу чуть ли не голубых кровей, несколько нервничал, но и одновременно гордился выпавшей на его долю миссией.

Первым от столбняка отошел Макс Осипенко и, подойдя поближе к вошедшим в класс, несколько развязно спросил:

– Андрюха! Срочно познакомь меня со своей спутницей… Впрочем… – Он жестом остановил Разумовского и обратился к Наташе: – Я сейчас сам угадаю, как вас зовут: очевидно, Синильга… или Изольда… или, в крайнем случае, Герда. И вы прилетели за пазухой Снежной королевы прямо из-за полярного круга, верно?

– Почти угадал, – рассмеялась девушка. – Я из Медвежьегорска. Приехала, правда, самым обычным способом – на поезде. А зовут меня Наташей. – И она протянула Максу руку.

Осипенко этого не ожидал. Подобные жесты не были приняты в их обществе, поэтому он не смог придумать ничего лучшего, как осторожно взять девичью руку в свою и поцеловать тонкие пальчики. При этом он церемонно присел, выставив вперед одну ногу и вытянув в сторону свободную руку. Все засмеялись, а Наташа залилась нежно-розовым румянцем.

– Ладно, Макс, хорош придуриваться. – Андрей отодвинул в сторону Осипенко и обратился к классу: – Познакомьтесь. Наташа будет учиться с нами. Во избежание кривотолков сразу хочу все разъяснить: она дочь друзей моих родителей, поэтому живет… у нас… и…

– …и ты как владелец жилплощади являешься ее господином и повелителем! – закончил за него Осипенко. – Наташа! – Максим дурашливо прижал к груди обе руки. – Переходи жить ко мне! Я (кстати, меня зовут Максом) не побоюсь никаких кривотолков! К тому же в отличие от Разумовских у нас целых три комнаты. В одной, правда, живет бабушка. Но она – сущий ангел по сравнению с Андрюхой!