Второй жених - Клэр Хант Страница 7

Во время обеденного перерыва Келли решила выйти немного прогуляться, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Есть ей совсем не хотелось.

Впрочем, думать особо было не о чем. Она была абсолютно уверена, что Билл не станет с ней церемониться. Как только он станет председателем, ее здесь не будет. Так стоит ли этого дожидаться? Хотя два месяца до золотого юбилея мистера Макгаурена-старшего у нее, конечно, есть в запасе. Дональд наверняка захочет отметить пятидесятилетие, отданное им фирме, прежде чем уйдет на покой. Вот тогда вслед за ним уйдет и она.

Вернувшись с прогулки, Келли бросила сумку на стул, повесила пальто в шкаф и направилась в кабинет шефа, чтобы сообщить ему об этом.

Но стоило ей войти, как у нее из головы вылетело все, что она собиралась сказать. Дональда в кабинете не оказалось. Вместо него посреди комнаты, в безупречном светло-сером костюме, стоял и смотрел в окно Билл Макгаурен.

Окинув ее невыразимо презрительным взглядом, он чуть приподнял голову — достаточно для такой маловажной особы, как секретарша, чтобы одним жестом, без слов спросить, что ей надо.

— Мне нужен мистер Макгаурен, — пояснила Келли, внутренне закипая от такого его нахальства.

— Он перед вами, — протянул Билл, нарочно, как она решила, делая вид, что не понимает ее.

— Я хотела сказать — мистер Дональд Макгаурен, — неловко уточнила Келли. И подумала: «Интересно, сохранится ли у него такое же омерзительно наглое лицо, если ударить его со всего размаху по носу?» Ей неимоверно захотелось это сделать.

— Он вышел, — бросил Билл, не пытаясь скрыть, что вредничает.

Высоко подняв голову, Келли развернулась. Он пока еще здесь не председатель, и она не собиралась раньше времени терпеть его вызывающее поведение.

— А для чего он вам нужен?

Продолжая все так же высоко держать голову, Келли обернулась к нему и сладко-ядовитым, как перезрелый ревень, голосом отчеканила:

— Я хотела ему сказать, что увольняюсь.

— Ах, значит, остатки совести у вас все же есть? — откликнулся Билл, явно ожидавший такого ответа.

Скрипнув от злости зубами, она спросила:

— Что вы хотите этим сказать?

— А мне показалось, что совести у вас совсем нет, — ответил он без всяких церемоний.

Келли вслепую вышла из кабинета, подошла к своему столу и не успела сесть, как принялась яростно стучать по клавишам печатной машинки. Вот свинья, думала она, просто жуткая свинья! Намекает, что только из-за непонятно откуда взявшихся остатков совести она, видите ли, собирается увольняться!

Она вырвала лист бумаги из пишущей машинки, расписалась на нем и сунула в конверт. В следующую секунду она уже решительно шагала в кабинет, чтобы положить конверт на стол, где Дональд Макгаурен непременно его увидит, как только войдет в кабинет. Она уже выходила, когда ее настиг все тот же наглый, высокомерный голос:

— А все-таки интересно, почему вы бросили моего брата?

Келли застыла как вкопанная.

— Я думала, что при вашем уме вы это себе уяснили еще вчера, — отозвалась она, стараясь не обращать внимания на его угрожающе прищуренные глаза. — Вы же сами вчера сказали, что я его бросила потому, что у меня на стороне появился кто-то получше…

Его убийственный взгляд доказывал ей, что он не собирается обращаться с ней по-человечески. Но прежде чем Билл успел сразить ее наповал очередной грубостью, в кабинет вошел Дональд Макгаурен.

Келли с трудом изобразила улыбку, проходя мимо него к себе, и услышала его слова:

— Прости, что задержал тебя, Билл, но знаешь, как бывает, начнешь разговаривать с кем-нибудь и никак не закончишь.

Дверь закрылась, однако прошло не менее пяти минут, прежде чем Келли немного остыла и смогла заняться работой. Однако и погрузившись в нее, все равно в нервном трепете каждую секунду ожидала, что вот-вот откроется дверь.

Когда это произошло, она не удивилась бы, если бы Билл Макгаурен остановился около ее стола и отпустил в ее адрес еще одну колкость. Но он этого не сделал.

А потом ей пришлось отложить личные переживания, потому что Дональд тоже вышел из кабинета, держа в руке конверт с ее заявлением об увольнении.