Два жениха и одна невеста - Кейт Уолкер Страница 7

— Расскажи мне все, — повторил он. Его ладонь нежно прикоснулась к ее щеке. — Правду, Рия.

Оттого что Алексей назвал ее по имени, у нее подкосились ноги.

Не способная остановиться, вдыхая аромат его кожи, она слегка повернула голову и прижалась губами к его теплой ладони, запечатлев на ней поцелуй.

Мгновенно все изменилось. Сердце остановилось, а дыхание стихло. Запах его тела окружал Рию, а вкус кожи остался на языке — словно глоток опьяняющего прекрасного бренди, словно электрический разряд, рассылающий импульсы к каждому ее нерву.

Как никогда, она хотела большего.

Юный Алексей никогда не вызывал у нее таких чувств, и у Рии закружилась голова. Будучи подростком, она не знала о существовании сексуального голода. Пульсирующего, сжигающего, острого голода. Его рука двинулась дальше — он обхватил пальцами ее подбородок, приподнимая его так, что ее глаза теперь смотрели прямо на него. В черной глубине глаз Алексея пылал огонь — сильнее, чем самый большой пожар. Но он контролировал себя. Почти.

— Рия, — проговорил он, и тон его был на этот раз слегка раздраженным.

Не дав ей опомниться, он приблизился, и от теплоты его дыхания вдоль ее позвоночника пробежала жгучая дрожь, заставляя пальцы ног сжаться.

— Алекс…

Когда ее губы зашевелились, произнося ею имя, она снова ощутила на языке сильный чувствительный вкус его кожи и судорожно сглотнула от еще большей близости с ним. Казалось, спичку поднесли к заранее подготовленному сухому хворосту. И огонь внутри Рии вспыхнул, толкая ее в объятия Алексея.

Она слышала его прерывистое дыхание, шокированная и одновременно трепещущая. От мысли, что он испытывает то же, что и она, и не в состоянии это скрыть, у нее закружилась голова. Невозможно было поверить, что это происходит на самом деле. Сильные руки Алексея ласкали ее лицо.

— Алекс…

Рия попыталась вернуть контроль над собой и убедить его остановиться, но, услышав собственный голос, она поняла, что делает все наоборот. Это имя в ее устах звучало скорее как одобрение его действий.

А мгновение спустя уже не имело значения, что она говорит и как говорит. Когда темноволосая голова Алексея наклонилась, и его губы слились с ее губами, Рия потеряла дар речи. Ее губы покорились ему, открывая прямой путь к языку, ноги молодой женщины снова подкосились, и она покачнулась.

Алексей что-то шепнул и в следующий миг, взяв Рию на руки и не прерывая поцелуя, понес ее через комнату, а затем прислонил к стене. Она задрожала от близости его мощного тела, ощущая обжигающую страсть.

Как хищник, завладевший своей добычей, он вторгся в самую ее сущность, вкушая вкус ее губ, языка. Жаркие прикосновения его рук, ласкающих ее тело, обжигали сквозь цветастое хлопковое платье, с неистовой силой разгоняя кровь. Грудь Рии судорожно приподнималась и опускалась, возбужденные соски, жаждущие прикосновений его пальцев, терлись о мягкое кружево бюстгальтера.

Не способная устоять, она сжимала зубами его нижнюю губу, ощущая его раскаленное дыхание, а потом языком скользила по поврежденной коже. По рычанию, которое издал Алексей, Рия поняла, что не причиняет ему боль. Наоборот, он поощрял ее, прижимаясь к ней все крепче и лаская истосковавшееся тело.

— Ты чертовски красива… — прошептал Алексей.

Рия едва могла поверить услышанному. Он сказал «красива»? Возможно ли, что человек, которому пресса присвоила прозвище Принц-плейбой, завоевавший признание самых сексуальных женщин мира — моделей, актрис, — считает ее привлекательной? Она снова вспомнила подростковые мечты, которым когда-то предавалась. Десять лет назад Рия многое отдала бы за то, чтобы услышать эти слова. Тогда Алексей был добрым, всегда спешащим на помощь другом — и не более того, — не ведающим чувственного голода, который охватил сейчас их обоих.

— Кто мог подумать, что ты так вырастешь?

— Столько времени прошло, — приглушенно откликнулась Рия. От напряжения и желания в горле у нее пересохло. — Я скучала…

Рефлекс самосохранения заставил ее резко замолчать. Опрометчивый порыв чувственности лишил ее здравого смысла, и теперь ей надо было вернуть его — и быстро. Алексей ей больше не друг. Он — человек, в руках которого находится ее будущее, как и будущее ее страны, хотя он об этом даже не подозревает.

В тех самых сильных чувственных руках, которые только что доставили ей столько удовольствии, заставляя ее тело изнывать, желая большею. Но она должна запретить себе эти ласки, несмотря на протест тела, и вспомнить, почему она оказалась здесь.

— А ты… ты скучал? — выдавила Рия, хотя на последнем слове голос дрогнул, выдан ее. И вдруг, осознав, что он воспримет это так, будто скучала она, молодая женщина поспешила добавить: — В Мекджории по тебе скучают.

Незамедлительно последовала за самая реакция, которой она боялась. Рия почувствовала, как напряглось его тело. Алексей затих и отшатнулся, его руки стали ледяными.

— Очень сомневаюсь, — небрежно бросил он грубым и хриплым голосом, как будто царапая ее обнаженные нервы. — Не думаю, что это правда.

— О, но это так! — запротестовала Рия, принуждая себя продолжать, ведь она за этим и приехала, в конце концов. — Ты нужен Мекджории.

— Нужен?

Ее сердце упало, когда Алексей отошел и посмотрел на нее холодными глазами — в них не было ни огня, ни тепла. Она добилась, чего хотела, — повернула разговор вспять, к причине ее прихода. Но теперь Рия чувствовала себя потерянной и одинокой, ей вдруг стало холодно без жара и силы, только что окружавших ее. Кожа, грудь, губы — все стало ледяным.

Она снова потеряла Алексея. Это было понятно по одному только взгляду на него: выражение лица стало замкнутым, а взгляд — бесчувственным. Он поднес руку к горлу и оттянул узел галстука, как будто тот его душил, затем расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, потом еще одну. Эти движения притягивали ее взгляд, и она зачарованно наблюдала за его действиями.

Но это было ошибкой — большой ошибкой. Вглядываясь в глубокие глаза Алексея, Рия вдруг увидела в них новую искру — тревожную, сжигающую; она предупреждала, что в его душе крылось что-то неизведанное, о чем Рия даже не догадывалась. Она вспомнила то, что произошло несколько мгновений назад. Тогда, прижатая к стене горячими руками Алексея, Рия точно знала, чего он хочет. И она была опасно близка к тому, чтобы дать ему это, не страшась ничего. Ее тело еще не забыло их недавнюю близость, а во рту по-прежнему ощущался вкус его губ. Стоило ей облизнуть губы, как это ощущение становилось сильнее, и Рии казалось, что он снова целует ее. О боже, как она хотела, чтобы Алексей снова ее поцеловал!

— Нет никого, кто скучал бы или нуждался во мне…

— Ты не прав. Совершенно не прав.

Но как убедить его в этом? Рии было известно, как сильно изменилась жизнь Алексея в Лондоне, который стал его домом. И судя по тому, что он говорил о Мекджории, было очевидно: ее родина ничего для него не значит. Имеет ли она право просить его бросить все это?