Поцелуй на краю света - Марион Леннокс Страница 7

Проворочавшись еще какое-то время с боку на бок, Рейчел поняла, что уснуть ей не удастся. Ее бедро болело. Впрочем, она давно уже не обращает внимания на постоянную ноющую боль. Значит, ей не дает уснуть что-то другое.

На верхней палубе «Кимберли Темптресс» есть спа-бассейн. Поскольку на борту присутствуют только взрослые, и глубина его всего четыре фута, им можно пользоваться круглосуточно.

Днем после экскурсий там всегда полно народу, а сейчас он наверняка пуст.

«Можно полюбоваться ночным небом, — подумала Рейчел. — И теплая вода пойдет на пользу ноге».

У нее отдельная каюта, поэтому она никому не помешает, если поднимется наверх и немного поплескается в бассейне.

Хватит лежать здесь и предаваться грустным мыслям. Ей выдалась возможность отправиться в это замечательное путешествие, и она должна наслаждаться каждой его минутой.

Финн находился в задней части верхней палубы за шезлонгами, которые сложили в стопки, чтобы освободить место для вечернего коктейля. Утром их снова расставят, но сейчас в ночной темноте они представляют собой надежное укрытие.

Он был вынужден прятаться здесь как шпион, потому что подозревал судовую команду в контрабанде наркотиков. Ему не хотелось в это верить, но чем больше он наблюдал за экипажем, тем больше убеждался в правильности своей догадки.

Когда он в прошлый раз отправился в круиз по этому маршруту, команда работала безупречно, и никаких опозданий не было. Это плавание не шло ни в какое сравнение с тем.

Прошлой ночью корабль немного отклонился от курса. Финн не вовремя задремал, а когда проснулся, увидел небольшую моторную лодку, отплывающую от корабля.

Наверное, он плохой шпион. Хороший шпион не проспал бы самый важный момент.

До Индонезии было недалеко. «Кимберли Темптресс» не покидал территориальные воды Австралии, и сотрудники таможни его никогда не обыскивали. Поэтому на нем можно было без труда перевозить наркотики.

При мысли о том, что этим занимались его люди на его корабле, Финну стало не по себе.

Он дал себе слово, что сегодня ночью не сомкнет глаз.

Неожиданно появилась Рейчел.

Впереди у спа-бассейна в целях безопасности горел один фонарь. В промежуток между шезлонгами Финн видел, как она сняла банный халат, под которым у нее оказался купальник, и погрузилась в теплую воду. Довольно вздохнув, она запрокинула голову. Он тоже поднял глаза и увидел Млечный Путь на бескрайнем звездном небе. У него возникло такое чувство, что он находится на краю света, где нет никого, кроме них двоих.

Ему не следует наблюдать за ней, нарушать ее уединение. Нужно выйти из укрытия и подойти к ней. Но как это сделать, чтобы не напугать ее?

— Кто здесь?

Финн нахмурился. Она определенно не может его видеть, поскольку его укрытие находится в темноте. Он видит ее потому, что на нее падает свет. Может, на палубе есть кто-то еще? Нет, он бы услышал шаги.

— Кто здесь? — взволнованно повторила она, схватилась за края бассейна и начала из него выбираться.

Должно быть, она почувствовала, что за ней наблюдают, и испугалась.

— Рейчел, это Финн, — сказал он.

Продолжать прятаться не имело смысла. Сегодня экипаж корабля, кажется, не собирается заниматься своими грязными делишками.

— Ф-финн? — Наполовину высунувшись из воды, Рейчел вгляделась в темноту: — Что вы здесь делаете?

Он выбрался из своего укрытия.

— Медитирую, — ответил он небрежным тоном, словно сидеть среди ночи на палубе за стопками шезлонгов было чем-то обыденным.

— Как вы узнали, что я здесь? — спросил он.

— Моя бабушка была коренной жительницей Австралии. — В ее голосе по-прежнему слышалось волнение. — В молодости она была очень восприимчивой, а став старше, потеряла зрение. Она считала, что раз ей пришлось научиться ориентироваться по слуху, нам тоже следовало это сделать. По ночам она водила нас в парк, выключала фонарь и заставляла нас рассказывать ей, что происходит вокруг. Потом она говорила, правильно мы выполнили задание или нет. Ваш шезлонг тихонько скрипнул. Кроме того, мне показалось, что я услышала ваше дыхание.

— Это внушает ужас.

— Не больший, чем человек, прячущийся среди ночи за шезлонгами, — сказала Рейчел, потянувшись за своим халатом.

— Не выходите из воды. — Финн не стал к ней приближаться, чтобы не напугать ее еще сильнее. — Я не собирался нарушать ваше уединение. Я уже закончил медитировать и сейчас уйду.

Рейчел снова погрузилась в воду по шею. В лунном свете она походила на прекрасную нимфу.

— Медитация, — задумчиво произнесла она. — Дзен-буддизм?

— Йони Мудра, — ответил Финн.

Однажды он строил яхту для одной экстравагантной пожилой миллионерши, и та всячески пыталась обратить его в восточную религию, которую исповедовала сама.

К его удивлению, Рейчел знала, о чем идет речь.

— Я слышала о Йони, — сказала она. — Во время медитации нужно закрыть глаза, заткнуть уши, зажать нос и плотно сжать губы. Дышать не обязательно.

Финн обнаружил, что улыбается. Рейчел и вправду удивительная женщина.

— Когда я пребываю в состоянии глубокой медитации, я могу не дышать минут десять.

Она рассмеялась:

— Вы лжете.

— Как вы можете во мне сомневаться? Обычно я предпочитаю повторять мантры, но боюсь, что от моих «ом» проснется весь корабль.

Рейчел снова рассмеялась, но тут же посерьезнела и пристально на него посмотрела:

— Почему вы прятались за шезлонгами?

— Я нашел один в заднем ряду. Очень удобный.

— Могли бы перенести его вперед.

— Не хотел пугать других полуночников своим зловещим дыханием.

— И как много их здесь было?

— Ни одного.

— Но вы кого-то ожидали здесь увидеть.

— И оказался прав. Сюда пришли вы и, похоже, не прочь немного поболтать.

— Ладно, — сухо ответила она. — Возвращайтесь к своей медитации. Я не буду вам мешать.

— Я закончил медитировать. Мои чакры открылись, и я вряд ли смогу уснуть. Вижу, вам тоже не спится.

— Это лучшее время суток, — сказал Финн и, засунув руки в карманы, подошел к ограждению. — В детстве я часто убегал из дома по ночам. К девяти вечера мои бабушка с дедушкой уже крепко спали, и я вылезал в окно, спускался вниз по дереву, которое росло под ним, и отправлялся на поиски приключений.

— Вы тоже жили с бабушкой и дедушкой?

— Моя мать умерла, когда мне было пять лет, — ответил он. — У нее был бронхоэктаз. Я ее почти не помню.

— Наши родители оставили нас с Эми на попечение бабушки, когда мы были еще совсем маленькими. Им надоело играть в дочки-матери. К счастью, у нас была бабушка.