Награда Бога - Татьяна Губина Страница 7

— Врут, Лерка. Они все врут. Просто Ланка забеременела, вот дядя Леша и уходит к ней, — выпалила Натка. И тут же об этом пожалела.

Карие, полные слез глаза подруги остановились на лице Натки. Лерка от удивления даже перестала плакать.

— Какая Лана, кто беременна? Натка, колись немедленно!

И Натка, проклиная в душе свою болтливость, рассказала Лерке все, что знала.

— Как ты могла?! — выдохнула Лерка, когда Натка замолчала. — Как ты могла мне ничего не рассказать?

— Я считала, что не имею права вмешиваться, — неуверенно ответила Натка.

— Ты же моя подруга!

— А что бы от этого изменилось? — сделала попытку оправдаться Натка.

— Да все!!! — заорала Лерка. — Все! Я бы поговорила с отцом, рассказала маме. Сделала бы хоть что-нибудь, пока не поздно.

— Лер, пойми...

— Я ничего не хочу понимать, — тихим, твердым голосом проговорила Лера. — Знать тебя не желаю.

— Лерка, постой! — Натка схватила подругу за руку.

— Отвали, предательница! — Лерка вырвалась и убежала.

Вот тебе и душевная травма. Как ни крути, а мама была права. Натка сползла на пол и горько расплакалась. Она чувствовала, что никогда, никогда ей этого Лерка не простит и что она впервые в жизни потеряла друга.

Лера сидела в длинном коридоре суда. Секретарь сказала, что ее вызовут, когда она понадобится. С того ужасного утра, когда родители объявили свое решение, прошел месяц. Она жила с мамой в Москве, отец на даче. Они оба пытались разговаривать с дочерью, но Лерка закрывалась в своей комнате и не подходила к телефону, когда звонил отец.

Но сегодня ей пришлось сесть вместе с родителями в машину и поехать в суд. Мама сказала, что ее присутствие обязательно.

— Валерия Пересветова! — Толстая тетка в очках в огромной старомодной оправе выглянула из-за дверей зала суда. — Проходите, пожалуйста.

Лерка похолодела. Ей почему-то стало страшно. Казалось, что как только она войдет в эти двери, вся ее жизнь кардинально изменится. Хотя что это она, ее жизнь изменилась в то мгновение, когда мама с отцом позвали ее на разговор.

— Лера, ты уже взрослая девочка, и по закону мы обязаны тебя спросить, с кем ты хочешь остаться жить из родителей.

Этот вопрос загнал Леру в тупик. Накануне мама что-то пыталась такое спрашивать, но Лерка зажимала уши не желала даже думать об этом. Но ей в голову не приходило, что вопрос прозвучит здесь, в чужом доме от чужих людей. И ответ надо дать немедленно. На раздумье времени нет.

Она повернулась к матери. Ольга сидела прямая, словно в спину ей вбили стальной прут, бледная и напряженная. Казалось, только тронь ее — и она лопнет, как натянутая струна, с жалобным треском. Лерка посмотрела на отца. Он сидел, опустив плечи и голову. Каким жалким и несчастным он казался. Лерка никогда не видела отца таким. Ей всегда казалось, что ее сильный, энергичный веселый отец никогда не раскисает.

— Лера! — надавила на нее судья.

Лерка развернулась к высокой трибуне, за которой сидели три человека. Она твердо посмотрела в глаза судье и сказала:

— Я очень люблю свою мать. Она прекрасный человек, добрая, отзывчивая. Она любит меня и все сделает для того, чтобы мне было хорошо.

Ольга расслабилась. Слава богу, Лерка сделала правильный выбор. Они договорились с Лешкой, что не будут выворачивать бак грязного белья их семьи перед чужими людьми. И указали причину самую тривиальную и банальную — не сошлись характерами. О существовании Ланы и измене не знал никто. Ни Лерка, ни Фаина, ни даже адвокат Ольги.

Она, конечно, могла в любой момент изменить свои показания, устроить показательный процесс. В этом случае Лерка стопроцентно останется с ней. У нас гуманное государство и ребенок останется с пострадавшей стороной. Но потом, представив, как чужие тетки будут задавать мерзкие провокационные вопросы, содрогнулась. Нет, такого она не допустит. Пусть будет так, как решит Лерка. Это будет ее выбор.

«Так и должно быть, — пронеслось у Ольге в голове. — Я все-таки мать».

— Значит ты хочешь остаться с мамой? — уточнила судья.

Лерка молчала, потом повернула голову к Ольге и тихо сказала:

— Я люблю тебя, мамочка, но жить я хочу с папой. Прости.

Трень-к! Струна мгновенно натянулась и лопнула с ужасающим треском. Голова загудела, и Ольга прижала пальцы к вискам. Зря обманывалась. «Зря. Зря. Зря», — стучала кровь в ушах.

— Ольга Павловна, вы согласны? — откуда-то, словно через плотный слой ваты донесся голос судьи.

— Да, — через силу сказала она. — Согласна.

— Суд удаляется на совещание.

— Ольга, что ты делаешь? — Ее потряс за плечо адвокат.

Она посмотрела в глаза старому школьному другу, которому она позвонила сразу после того, как Алексей подал заявление на развод. Сашка Полянский был потомственным адвокатом и слыл в Москве большим специалистом по гражданским делам. Ведь даже сейчас ей надо лишь только шепнуть, что у Лешки любовница, и заседание отложат, или назначат новое, или еще что там делают в таких случаях. Но Ольга покачала головой.

— Нет, Саш, пусть живет с ним. Ей так будет лучше. Она всегда была для меня закрытой книжкой.

— Но, Оль... — Адвокат сделал попытку что-то сказать.

— Нет. — Металл в голосе Ольги остановил его. Еще со школьных времен ему был известен этот тон. Непререкаемый и жесткий.

— Как знаешь, — Пожал плечами адвокат и стал собирать бумаги в большой кожаный портфель. — Но знай, что с этого момента ты дочь потеряла.

— Я ее потеряла, как только родила, — прошептала Ольга.