Затерянная мелодия любви - Рэдклифф Страница 7

Анна отнесла инструменты в садовый сарай в дальнем конце имения и, возвращаясь мимо террасы, заметила, что двери в музыкальную комнату Грэм были распахнуты. Вечерний бриз развевал тюлевые занавески, и Анна с удивлением обнаружила Грэм за роялем. Она впервые услышала, как Грэм играет. Мелодия была запоминающейся, мягкой, нежной, но в тоже время невероятно грустной! Не раздумывая, она подошла ближе, завороженная красивой мелодией. Стоя перед открытыми дверями, она наблюдала за игрой Грэм. В этот момент перед ней открывалась Грэм, которой она не знала. Ее глаза были прикрыты, ее тело двигалось над клавишами, а лицо отражало суть музыки. Она была такой одинокой и полностью погруженной в эту грустную мелодию. У Анны сжалось горло от того, что она видела и слышала, точно зная, что в этот момент Грэм Ярдли и ее музыка сливались в единое целое. Она стояла, не двигаясь, пока Грэм не закончила, а потом тихонечко ушла. Образ Грэм, смотрящей невидящим взором на игру своих рук, надежно запечатлелся в ее голове.

– Грэм попросила вас подойти в музыкальную комнату, когда вы освободитесь, – позвала ее Хэлен, проходя по коридору.

– Да, спасибо, – рассеянно ответила Анна, все еще находясь под впечатлением от только что увиденного, хотя и сама не понимала, почему все это ее так тронуло. Наспех приняв душ, она вскоре постучала в закрытую дверь музыкальной комнаты.

– Нам нужно разобраться с некоторой личной перепиской, – равнодушно произнесла Грэм, когда Анна присоединилась к ней. – В последнее время мне поступает слишком много звонков.

– Конечно, – ответила Анна, определив по тону Грэм, что та была чем-то очень обеспокоена. Ей хотелось узнать, в чем дело, но неприступность Грэм не позволила задать даже такой простой вопрос. Не обращая внимания на собственное волнение, она подошла к своему обычному месту за столом и принялась зачитывать письма, которые Грэм игнорировала несколько месяцев. Анну удивило количество просьб в них. Она выборочно читала письма вслух, но все они все были на одну и ту же тему.

– Эти две консерватории дважды писали, прося провести мастер-класс, – проинформировала она Грэм, которая начала ходить по комнате вскоре после того, как Анна приступила к чтению. Анне еще не доводилось видеть ее такой возбужденной.

– Ответьте им «нет», – сухо проговорила Грэм, лицо ее омрачилось.

– Очень много писем с просьбами дать концерты, – тихо сказала Анна, удивленная тем, какие известные компании приглашали Грэм выступить на их концертах.

– Выбросьте их, – категорически отрезала Грэм. Она стояла перед открытой дверью на террасу, повернувшись спиной к Анне.

– Еще аспирантка из Джуллиарда звонила и писала несколько раз. Она пишет диссертацию по вашим ранним работам и хотела бы договориться о встрече, чтобы обсудить… – Анна замолчала в оглушительной тишине. Когда Грэм обернулась к ней, ее лицо пылало.

– Я не выступаю, не пишу и не даю чертовых интервью. Разберитесь с этими письмами. Я больше не хочу ничего об этом слышать!

Анна наблюдала, как Грэм дрожащими руками искала свою трость. Ей еще не доводилось видеть, чтобы Грэм теряла ориентацию в пространстве. Было очень больно видеть, как она спотыкается, пытаясь сориентироваться.

– Ваша трость у стула, – тихо сказала Анна и отвела взгляд. Она знала, что Грэм ее не видит, но ей показалось неправильным наблюдать за ней в такой ситуации.

– Грэм… – рискнула она, не желая еще больше ее расстраивать. – Это кажется важным. Я не могу просто выбросить их. И не смогу ответить без вашей помощи.

Грэм остановилась в дверях, ее спина выдавала ее напряженность. – Я уже сказала, что ответ на все эти письма «нет». Напишите об этом, как сочтете нужным, но впредь занимайтесь ими без меня. За это я вам плачу. И, пожалуйста, больше не приносите мне подобных писем.

Анна рискнула предпринять последнюю попытку:

– Возможно, вы могли бы мне подсказать…

– Хватит, Анна, – устало сказала Грэм, открывая тяжелую дверь в коридор. – Мы закончили.

Уровень любопытства Анны подскочил до небес, с одной стороны ее очень удивило то, что она прочитала в письмах, но реакция Грэм ее просто шокировала. Она не особо разбиралась в классической музыке, но судя по всем этим письмам, Грэм была явно не простым музыкантом. Реакция самой Грэм поставила ее в тупик. Анна очень хотела понять, что только что произошло, но не могла спросить об этом Грэм напрямую. Она уже достаточно хорошо ее знала, чтобы понимать, что Грэм никогда не станет обсуждать что-то настолько глубоко личное, что причиняет ей такую боль. Эта мысль заставила ее выйти из комнаты в поисках Хэлен. Она нашла ее в библиотеке за шитьем.

– Хэлен, нам нужно поговорить, – серьезно сказала Анна, присаживаясь рядом с пожилой женщиной.

На лице Хэлен появилось удивление, но заметив решительный настрой Анны, она с опаской спросила. – Что случилось?

– Грэм, – ответила Анна. – Расскажите мне о ней.

– О, боже мой, – воскликнула Хэлен. – Это не простая задача! Я знаю Грэм с самого детства. Миссис Ярдли умерла, когда Грэм было всего три года, и мне кажется, я стала для нее кем-то вроде матери. Да простит меня бог, но мне кажется, я люблю ее больше, чем собственную плоть и кровь. Даже не знаю, с чего и начать!

Анна опасалась, что когда речь зайдет о Грэм, Хэлен начнет увиливать от темы. Но она была настолько потрясена непонятной сценой с Грэм, что не приняла бы очередного отказа. Достаточно было того, что Грэм закрылась от нее своей подчеркнутой вежливостью и непреодолимыми эмоциональными барьерами.

– Попробуйте начать с этого! – потребовала Анна, держа стопку конвертов. – Институт Карнеги, Парижская консерватория, Лондонская филармония и десятки других. Вы бы видели ее реакцию! Это все слишком болезненно для нее, и вы прекрасно знаете, что она не станет ничего мне объяснять. Я должна помогать ей. Но от меня будет мало толку, если вы обе будете держать меня в неведении!

Хэлен неспешно кивнула. Многолетняя привычка оберегать личную жизнь Грэм боролась с заботой о ее благополучии. В результате она признала, что Грэм нужна помощь, и Анна искренне переживает за нее, раз уж осмелилась спросить. Похоже, пришло время одному из них довериться постороннему человеку. Она аккуратно отложила в сторону свое шитье и подошла к книжным полкам. Взяв пару тяжелых альбомов в кожаном переплете, она протянула их Анне.

– Думаю, здесь вы найдете ответы на многие вопросы.

Анна открыла первый том и обнаружила газетные вырезки, статьи и рецензии, – и все это было о Грэм. Самым старым статьям оказалось больше тридцати лет. С нарастающим чувством удивления она изучала хронику жизни Грэм.

Впервые о Грэм Ярдли мир музыки услышал, когда ей было всего шесть лет. К этому времени она уже три года училась игре на фортепиано. Молодой учитель, которого нанял ее отец, быстро понял, что этот целеустремленный ребенок слишком быстро освоил всю стандартную программу. Было проведено собеседование с известным учителем из Кёртисовского института музыки, который принял девочку в свои ученики. В свои шесть лет она уже давала концерты, а к тринадцати ее приглашали известные международные оркестры. К двадцати годам она выиграла не только конкурс имени Чайковского, но и все престижные музыкальные конкурсы других континентов. Ее восхваляли не только за новаторское исполнение классических произведений, но и за ее собственные композиции. Очевидно, у ее таланта не было границ.