Мы с тобой - Кэтрин Манн Страница 7

– Перестань. Будь сильной, – сказала Карла, сжав ее плечи. – Забудь все, что я тебе сказала. Разумеется, у тебя есть все основания для обиды. Поезжай с ним и позаботься о будущем своего сына. Если решишь вернуться, мой дом всегда открыт для вас с Эли.

– Если? – Люси-Энн закатила глаза. – Наверное, ты хотела сказать «когда».

Карла кивком указала ей на идущего к ним Эллиота:

– Ты правда думаешь, что Эллиот захочет, чтобы его сын рос здесь?

– Э-э… я об этом не подумала.

Люси-Энн охватила паника, когда она осознала, что дальнейшая судьба ее ребенка будет зависеть не только от нее. Конечно, Эллиот не захочет, чтобы его сын прозябал в этой дыре. Он с детства думал, как отсюда выбраться и разбогатеть. Ему это удалось.

Отныне Эли – часть его жизни, и, как бы она ни убеждала себя в обратном, ее собственная жизнь никогда уже не будет прежней.

Развалившись на заднем сиденье лимузина, Эллиот наблюдал за Люси-Энн, которая пристегивала к сиденью переносную корзину с Эли. Солнечные лучи, проникающие в окно, подчеркивали золотистый оттенок ее волос. Он помнил, какие мягкие и шелковистые они на ощупь.

Чтобы не запустить в них пальцы, он вцепился обеими руками в края кожаного сиденья. Он не должен торопиться. Она и малыш уже рядом с ним. Это огромная победа, особенно после долгой разлуки, причиной которой стало упрямство их обоих.

Ему нужно придумать, как убедить ее остаться. Вернуться к тому, что было. Впрочем, он прекрасно понимал, что после того, как они занимались сексом, их отношения уже не могут быть прежними. Ему придется продвигаться вперед шаг за шагом, угадывать ее настроение. Постепенно напоминать ей обо всем хорошем, что их когда-то связывало.

Поправив одеяльце Эли, она села рядом с ним. Эллиот дал сигнал шоферу, тот завел мотор, и они поехали в аэропорт.

– Люси-Энн, тебе не нужно было собирать чемодан, – произнес он. – Я же сказал тебе, что куплю все необходимое.

Его сын никогда не будет ездить на дребезжащем велосипеде, найденном на свалке. Он проконсультировался с женами своих друзей и уже заказал для него все самое лучшее: коляску, одежду, игрушки.

Люси-Энн провела ладонью по выцветшему одеяльцу с маленькими синими парусниками.

– Эли не отличает дорогие вещи от дешевых. Для него главное, чтобы вещь была знакомой. В его жизни и так произошло достаточно перемен.

– Это камень в мой огород?

Эллиот вгляделся в ее лицо, пытаясь угадать ее настроение. Она выглядела еще более скованной, чем вчера. Даже обеспокоенной.

– Я вовсе не пыталась тебя уязвить. Лишь констатировала факт.

– Безусловно, в его жизни многое изменится, но в ней постоянно будешь ты.

– Постоянно, – произнесла она с чувством. При этом ее глаза неистово сверкали, как у медведицы, защищающей своего детеныша.

Ее преданность Эли взволновала его. Затем до него дошло, что она так себя ведет, потому что видит в нем угрозу. Неужели она действительно думает, что он может забрать у нее ребенка? Он ни за что этого не сделал бы. Он хочет воспитывать сына вместе с ней.

Наклонив голову, он встретился взглядом с Люси-Энн.

– Я не пытаюсь его у тебя отобрать. Я просто хочу быть частью его жизни.

– Я верю тебе и не против, чтобы ты принимал активное участие в воспитании Эли, – произнесла она, с опаской глядя на него. – Конечно, сейчас тебе трудно мне доверять, но я действительно хочу, чтобы ты регулярно его навещал.

Вот черт! Она уже пытается установить ограничения, вместо того чтобы искать возможности. Но он не собирается с ней спорить. Тонкие уловки всегда приносят больше пользы, нежели открытое противостояние.

Он указал ей на красное кирпичное здание начальной школы, в которой они оба когда-то учились.

– Нас всегда многое связывало. Даже за год разлуки нельзя забыть все то, что было до этого.

– Я это понимаю.

– Правда?

Он придвинулся ближе и увидел, как ее тело напряглось.

– Помнишь, что произошло, когда мы были в первом классе?

Понять, с какой целью она задала ему этот вопрос, было сложно, но, по крайней мере, она с ним заговорила.

– Какой конкретно случай ты имеешь в виду?

Она уставилась на свои коротко подстриженные ногти, покрытые оранжевым лаком.

– Когда ты скатился вниз по склону лежа на скейтборде.

Он поморщился:

– Я тогда упал и сломал руку.

– Все девчонки хотели что-нибудь нарисовать на твоем гипсе, – улыбнулась Люси-Энн. – Уже тогда ты нравился женщинам.

– Им просто хотелось порисовать, – небрежно заметил он.

Люси-Энн встретилась с ним взглядом впервые с того момента, как они сели в машину.

– Я знала, как ты на самом деле получил эту травму.

– Ты никогда мне об этом не говорила.

– Если бы я об этом упомянула, ты бы смутился и солгал мне. Тогда мы не так открыто обсуждали то, что происходило у нас дома. – Она поправила одеяльце Эли. – Мы тогда только начали дружить и делиться друг с другом угощениями.

– Да, мы тогда только начали дружить, но насчет руки ты была права. – Эллиот посмотрел на своего спящего сына и подумал, как отцы вообще могут бить своих детей.

– Вечером я все рассказала матери. – Люси-Энн посмотрела на его запястье. – В те дни она уделяла мне больше внимания.

– Я не знал, что ты кому-то рассказала о произошедшем.

– Она поговорила с нашей классной руководительницей, но, видимо, ее слова не убедили мисс Браун, раз ничего не произошло. Тогда я пошла к директору.

– Моя храбрая защитница, – улыбнулся Эллиот.

Боже, как же ему ее не хватало все эти месяцы! Люси-Энн удивила его. Он думал, что знает о ней все, а она спустя столько лет делится с ними такими откровениями.

– Теперь я понял, почему посреди урока меня вызвали к директору, и тот начал меня подробно расспрашивать о том, как я сломал руку.

– Но ты не сказал ему правду, не так ли? Я ждала, когда произойдет что-то важное. В шесть лет у меня было бурное воображение.

– В какой-то момент я хотел все ему рассказать, но промолчал, – признался он. – Я боялся того, что отец может сделать с матерью, если правда выплывет наружу.

Все же встреча с директором придала ему смелости. Позже он все-таки сказал правду, но в качестве доверенного лица выбрал не кого-то из школы, а владельца местного хозяйственного магазина. Тот не обратился куда следует, а пришел к его отцу. В итоге Эллиот получил новую порцию побоев.

Ее карие глаза наполнились сочувствием.

– В детстве мы с тобой столько времени проводили вместе. Наша дружба была для меня отдушиной.