Побежденный холостяк - Мэгги Кокс Страница 7

Агилар тоже это заметил. Ни говоря ни слова, он поднялся с места, направился к соседнему столику, вынул из рук хорошо одетого мужчины фотоаппарат, нажал на нем одну кнопку и невозмутимо вернул устройство владельцу. После чего произнес по-английски:

— Попробуйте повторить это, и я подам на вас в суд.

Затем Агилар вернулся к своему столику. Через секунду после этого любопытные посетители за соседним столом испарились.

— С вами такое часто случается? — спросила Грейс.

— Не слишком, но достаточно, чтобы надоесть, — ответил Агилар. — Но я не позволю этому испортить вам вечер.

Однако атмосфера близости, царившая между ними до этого происшествия, развеялась. Грейс должна была бы чувствовать облегчение, однако она по чему-то его не чувствовала. Теперь во взгляде Агилара появилось некое напряжение, и Грейс осознала, что так выглядит обратная сторона славы. Ей даже стало стыдно за собственные действия накануне утром.

— Марко? Если вы хотите уйти, мы можем встретиться снова в другое время. Я, конечно, просила вас поспешить с решением, но это срочно только для африканских детей. Я буду в Алгарве еще полторы недели.

Впервые за свою бизнес-карьеру Агилар отложил в сторону интересы дела и пожертвовал управлением своей финансовой империей ради того, чтобы снова побыть молодым и беспечным. Случившееся заставило его взглянуть правде в глаза и признать, что он уже не столь молод и беспечен, как когда-то. Однако он не собирался отказываться от своих планов провести с Грейс как можно больше времени. В ее присутствии он ощущал себя совершенно иным, и это было то, чего ему так не хватало.

— Я не хочу уходить, — ответил Агилар и прищелкнул пальцами, подзывая официанта. — Вы не возражаете, если я закажу блюда на свой выбор для нас обоих? Если вы любите рыбу, то я знаю, что вам непременно понравится.

— Да, конечно, — произнесла Грейс, удивленная тем, что он решил остаться.

К еде он заказал бутылку красного вина известной марки, надеясь, что бокал вина поможет им обоим слегка расслабиться. Он с удовлетворением ощущал, как возвращается его легкое настроение.

— Извините меня за происшествие. Эти любопытные идиоты, кажется, не подозревают, что я имею точно такое же право на частную жизнь, как и они сами.

— Да я и сама вторглась в вашу частную жизнь не ранее чем вчера утром, — отвечала Грейс. — Но должна признаться, что не завидую вашей известности. Теперь я понимаю, что быть безымянным — это радость идти куда угодно и делать что заблагорассудится, не задумываясь, что кому-либо есть до этого дело.

— Вы, должно быть, очень счастливы, если никогда не искали признания у других, чтобы почувствовать себя нужной.

Грейс удивленно изогнула бровь:

— А вам приходилось так поступать?

Марко Агилар мог признаться самому себе, что ему приходится так поступать постоянно. Это был тот аспект его личности, который всегда угнетал и нервировал его, но он не мог от этого избавиться. Начиная с тех самых пор, когда родной отец отдал Марко в приют, потому что не хотел заботиться о нем после смерти матери, ему всегда приходилось ждать положительной оценки от других, чтобы почувствовать себя заслуживающим хоть чего-то. Однако он не собирался признаваться в этом женщине, с которой знаком два дня.

— Разве я произвожу впечатление человека, которому нужно чье-то одобрение? — произнес он чуть более жестко, чем намеревался.

— Я не знаю, мы с вами слишком недолго знакомы, — отвечала Грейс, поднимая на него свои небесно-голубые глаза, и Марко слегка поежился, кожей ощущая, что ее интуиция в этот момент работает против него. — Однако я думаю, что в нашем мире нелегко вести бизнес. Это похоже на профессию актера — вы всегда играете роль и не можете по-настоящему быть собой. Вероятно, в этой ситуации непросто строить отношения с людьми.

— Расскажите мне, что вы слышали о моей репутации, — попросил Агилар.

Грейс слегка нахмурилась:

— Я почти не читаю газет, а когда читаю, то ни на йоту не верю в то, что они говорят.

— Но что-то же вы все же слышали?

— О вас писали, что человек не может сколотить такое состояние, если только не выходит порой за рамки приличий. Однако это ведь говорят обо всех крупных бизнесменах, не так ли?

— Вы согласны? С тем, что я выхожу за рамки?

— Думаю, что я достаточно взрослая, чтобы составить мнение самостоятельно. Я недостаточно знаю вас, чтобы прямо сейчас вынести свое суждение, однако я уверена, что пресса всегда преследует собственные цели, не заботясь об истинном положении дел. Все играют свою роль… в том числе журналисты. Люди слишком боятся поднять забрало, вот в чем дело. Тогда бы им пришлось быть самими собой, а это не очень-то принято в нашем обществе.

Официант принес заказанное вино, и Марко Агилар подождал, пока тот нальет его в бокалы и снова исчезнет, прежде чем что-либо ответить на высказывание Грейс, поразившее его своей глубиной.

— В бизнесе поднять забрало означает практически подписать себе смертный приговор, — возразил он, с интересом ожидая, что она на это скажет.

Откидывая волосы назад, Грейс улыбнулась ему столь очаровательной улыбкой, что он на мгновение потерял нить разговора.

— Не в том случае, если человек уверен в правильности собственных решений, вне зависимости от того, как ведут себя конкуренты. Если вы не зависите от их мнения и смотрите на вещи шире, вы одержите победу, потому что вы свободны в ваших действиях.

Смех, которым разразился Агилар, был столь заразителен, что кто-то из обедающих за столиком напротив тоже заулыбался.

— Разве я сказала что-то смешное? — произнесла Грейс, и Агилар невольно залюбовался ее точеным профилем.

— Я смеюсь не над вами, — отвечал он. — Я просто радуюсь тому, что в этом мире еще остался кто-то способный откровенно высказывать собственные мысли. Порой людям не хватает этого — даже моим ближайшим соратникам. Вы никогда не думали заняться бизнесом, Грейс? Возможно, вы смогли бы вывести мир на новый уровень корпоративной культуры.

— Вот теперь вы все же смеетесь надо мной, — заметила Грейс с иронической улыбкой. — Боюсь, в мире нет человека, менее склонного к бизнесу, чем я. Я не слишком умна и совершенно неамбициозна. Все, о чем я когда-либо мечтала, — это помогать людям.

— С моей точки зрения, ума в вас достаточно. К тому же вы ведь учились в университете и, я полагаю, его окончили?

— Ну и что с того? Любой может вызубрить набор фактов и изложить его экзаменационной комиссии. Однако это не делает человека по-настоящему умным.

В этот момент появились официанты, несущие заказанные Агиларом блюда. Их появление было как нельзя кстати — притворяясь увлеченным едой, он мог проанализировать свои чувства. Выходило, что чем больше времени он проводил с этой миловидной и прямолинейной женщиной, тем сильнее она его очаровывала и тем больше усиливалось его желание узнать ее ближе… максимально близко.