Милая грешница - Виктория Александер Страница 7

– Надеюсь, я не заставила вас ждать слишком долго, – сказала леди Честер, входя в комнату и протягивая ему руку, ее синие глаза искрились в свете газовых рожков, кожа словно светилась изнутри, белокурые волосы блестели, будто светлое золото. Порождение света. Как ему удалось выдержать целых пять дней?

– Откровенно говоря, заставили. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Каждое мгновение, проведенное без вас, кажется вечностью.

Она с довольным видом приподняла бровь:

– Хорошо, милорд. Очень хорошо.

Гидеон посмотрел ей прямо в глаза:

– Да, я такой.

Леди Честер рассмеялась и отобрала у него руку.

– Я имела в виду ваши слова, и вы отлично знали, что я имею в виду.

– Да, но разве можно отделить человека от его слов?

– Думаю, что можно.

– Чем или, вернее, кем бы был Китс без своих слов? Или Байрон? Или Шекспир?

– Понятия не имею.

– И никто этого не знает. – Он улыбнулся самодовольной улыбкой. – И я так думаю.

Она окинула его изучающим взглядом.

– Вы очень умный, милорд.

– И хороший, – добавил он, поигрывая бровями. – Не забудьте слово «хороший».

– Похоже, что вы не позволите мне забыть это слово.

– Нет, – сказал он тихо. – Не позволю.

Он встретился с ней взглядом, и они оба долго молчали. Тем не менее между ними происходил обмен информацией: признание взаимного желания, взаимного любопытства и предвкушения. Приятного и волнующего.

Она сделала глубокий вдох, и момент был упущен. А жаль. Это был такой момент, когда мужчина может заключить женщину – даже ту, которую едва знает, – в объятия и женщина с готовностью подчинится ему. Хотя, возможно, это было к лучшему. Его дыхание, как ни странно, тоже было прерывистым, и кто знает, к чему могла привести утрата контроля над собой.

Ее взгляд скользнул к свертку в коричневой оберточной бумаге, который он оставил на ближайшем к двери столике.

– Это мне?

– Вопрос прямой и задан деловым тоном. Никакого притворства, будто вы не заметили большой пакет, в котором не могло быть ничего другого, кроме подарка, – сказал он с самым серьезным видом. – Вы не желаете играть в игры, миледи. Мне это нравится.

– Ошибаетесь, – рассмеялась она. – Мне доставляет удовольствие играть в игры, и я твердо намерена поиграть с вами. Только к подаркам это не имеет отношения.

Он поморщился:

– Довольно меркантильный подход, вам так не кажется?

– Отнюдь Я назвала бы его… – она помедлила, подыскивая слово, – практичным. Да, именно так. Если гость принес мне подарок и положил его на виду у всех, это означает, что он не имеет намерения устраивать сюрприз, а, следовательно, с моей стороны было бы абсолютно непрактично притворяться, будто я его не заметила Меркантильность подразумевает жадность, а ваши подарки пока что были недостаточно экстравагантными, чтобы спровоцировать жадность.

– Я не хотел оскорбить вас экстравагантностью, – медленно произнес Гидеон, подумав, что с этой женщиной на данном конкретном этапе экстравагантность была бы непростительным тактическим просчетом. – Надеюсь, я не ошибся.

– Разумеется, не ошиблись, хотя экстравагантность редко бывает оскорбительной – Она одарила его лучезарной улыбкой. – Однако, насколько я знаю по собственному опыту, мужчины дарят дорогие подарки, чтобы завлечь женщину в свою постель. Предваряя, так сказать, ее положение любовницы. Поскольку я не имею намерения стать вашей любовницей, ваши подарки были именно такими, какими им следовало быть.

– Правда?

– Абсолютно уверена в этом.

– Боюсь, вы совсем меня запутали и немного разочаровали.

– Дорогой мой лорд Уортон, – сказала она и снова рассмеялась тем самым грудным смехом, который ему так понравился. Смех зарождался где-то глубоко внутри. О, глубоко внутри она, очевидно, находила его более забавным, чем ему хотелось бы. – Вы и я столкнулись с разницей в понимании или, возможно, определении слова. Любовницам джентльмены оказывают финансовую поддержку в обмен на их благосклонность, а возможно, и любовь. Я не нуждаюсь в получении от джентльмена финансовой поддержки, а поэтому считаю сам термин «любовница», – она сморщила носик, – неточным, неприемлемым и ставящим человека в зависимое положение. А я не имею намерения находиться в зависимом положении. Никогда.

– Понимаю, – сказал он, хотя ровным счетом ничего не понял, а поэтому счел за благо помалкивать. И все же не удержался: – Но как насчет отношений между вами и мной…

– Я уверена, что вы не будете разочарованы. А теперь, – она кивком указала на пакет, – вы позволите?

– Прошу вас. – Он не имел ни малейшего понятия, что здесь произошло, однако был уверен, что была достигнута какая-то договоренность. Но будь он проклят, если знал, в чем она заключалась.

Она подошла к пакету и с любопытством взглянула на него. Ему казалось, что любой сразу же понял бы, что там завернуто растение. Он усмехнулся в предвкушении. Потому что растение было великолепным.

Она аккуратно сняла обертку, под которой оказалась высокая орхидея с крупным цветком с бледно-розовыми лепестками, переходящими ближе к центру в сиреневый цвет, и несколькими толстыми листьями. Он мало разбирался в растениях вообще, а об орхидеях тем более ничего не знал, но это был великолепный экземпляр. По крайней мере так ему говорили.

Она отступила на шаг и застыла, глядя на орхидею.

– Силы небесные!

– Это каттлея, – с гордостью произнес он.

– Вижу, – пробормотала она, не отрывая от цветка взгляда. – А точнее, каттлея губастая.

Он шагнул к ней, делая вид, что заинтересовался орхидеей.

– Насколько я понимаю, это отличный экземпляр.

– Экземпляр превосходный, – сказала она, наклонившись к растению. – И в отличном состоянии. – Она взглянула на него. – Вы хорошо за ней ухаживали.

Он скромно пожал плечами:

– Должен признаться, что она у меня недавно.

Она выпрямилась и улыбнулась ему.

– Как вы узнали?

– О вашем увлечении экзотическими растениями, в частности орхидеями? Об этом мне сказал один наш общий друг. – Разве не было чрезвычайно умно с его стороны поговорить с лордом Хелмсли о том, что любит и чего не любит леди Честер?

– Наш общий друг? – Она продолжала улыбаться, но в голосе появилась какая-то странная нотка. – Вы имеете в виду лорда Хелмсли?

– Да, – кивнул он.

– Вы обсуждали мои вкусы с лордом Хелмсли?

Весьма неудобно говорить женщине, которая, как вы надеялись, скоро станет вашей любовницей, что ее бывший любовник рассказал вам, чем завоевать ее расположение. Теперь эта идея уже не казалась ему такой удачной, как мгновение назад. Но поскольку леди, похоже, не рассердилась, с ней, наверное, лучше быть абсолютно откровенным. И все же он, отвечая, предпочел осторожно выбирать слова.