Забытый роман - Шэрон Кендрик Страница 7

Казимиро, едва сдерживая ярость, впился глазами в бледное лицо Мелиссы. Он — отец ее ребенка? Как она смеет?! Ему хотелось схватить ее за плечи и вытрясти из нее признание во лжи. Но король понимал, что взгляды всех присутствующих устремлены на него.

Царственные особы не имеют права открыто выражать свои эмоции, поэтому сейчас Казимиро не мог выплеснуть свою злость на нахальную англичанку. Он сжал кулаки под столом и, находясь в почти невменяемом состоянии, даже не заметил, как при этом смял листок с речью. Он немного наклонился к Мелиссе.

— Вы с ума сошли? — едва сдерживая ярость, прошептал он так, что услышать его могла только Мелисса. — Вы из тех корыстных девиц, которые всюду рассказывают, что какой-то богач или аристократ сделал им ребенка?

Мелисса отшатнулась от Казимиро, словно он ударил ее.

— Конечно нет. Я говорю вам правду.

— А я вам не верю.

— Почему же? — спросила она, оскорбленная его реакцией.

— Неужели я должен объяснять вам?

Король хотел сделать ей больно, наказать Мелиссу за безумную выдумку, дать выход своей ярости — как посмела эта наглая англичанка лгать ему прямо в лицо! Он обвел рукой зал, указывая на толпу женщин в роскошных платьях и сверкающих бриллиантах:

— Я могу позволить себе любую женщину из этого зала. Они каждый день толпами бросаются в мои объятия. Подумайте сами, милочка, — произнес он холодно. — Если я могу взять самую красивую женщину в мире, зачем мне связываться с кем-то вроде вас?

Мелисса сглотнула — на этот вопрос у нее не было ответа. Ей и самой казалось невероятным, что Казимиро заметил ее и сделал своей любовницей. Она не могла винить его за брошенные в ярости слова, не считала себя вправе обижаться. Но и он не должен был обвинять ее во лжи.

— Значит, вы даже не помните меня? — уточнила она спокойно.

Орсо, заметив, что беседа готова перерасти в ссору, приблизился к Казимиро и Мелиссе и произнес:

— С позволения вашего величества я провожу мисс Магвайер на кухню. Согласно расписанию, вы должны сейчас произнести речь.

Король бросил взгляд на мятую бумажку с речью, затем посмотрел на англичанку: на ее лице читалась решимость. Он никак не мог понять, сошла ли Мелисса с ума или просто хочет шантажировать его. Но надо было признать, что действовала она смело, а запах лилий был до странности приятным и знакомым и вызывал какие-то смутные воспоминания. Как много она знает? Или предполагает? Затем на Казимиро внезапно накатила волна спокойствия. Сначала он даст понять выскочке, в чьих руках находится вся власть, а затем убедится, что Мелисса — обыкновенная лгунья.

— Да, уведи ее, — приказал Казимиро. — И я начну.

Она сделала еще одну попытку:

— Ваше величество…

— Уходите! — твердо произнес он. — Уходите!

Мелиссу так потряс его недобрый тон, злоба, сквозившая в одном слове, что она покорно замолчала и последовала за Орсо.

Дойдя до одной из ниш, Мелисса резко остановилась. Служащий повернулся и обдал ее враждебным взглядом.

— Вы никогда больше не будете пытаться заговорить с королем, — холодно произнес он. — Никогда. Вы поняли?

Мелиссе хотелось сказать Орсо в ответ что-нибудь резкое, но у нее уже не было сил спорить. Кроме того, она не могла рисковать — если служащий узнает о романе между ней и Казимиро, немедленно прогонит ее из дворца. Если уж сам король не поверил ни единому ее слову о Бене, значит, никто не поверит. Она действительно не соответствовала образу брошенной королевской любовницы.

Мелисса наклонилась, чтобы поднять выпавшую из длинной гирлянды розу. До нее донеслись обрывки речи короля: он поздравлял своего брата с браком и рождением сына. Она слышала, как его глубокий голос произносил такие слова, как «празднование» и «новая жизнь», и от них ее боль стала еще острее — если это возможно.

— Я прошу вас поднять бокалы в честь моего дорогого брата Ксавьеро и его прекрасной жены, принцессы Кэтрин.

Мелисса взглянула на принцессу, которая светилась от счастья и радостно смеялась, и ощутила нечто, весьма похожее на зависть, но тут же упрекнула себя за столь низменные чувства.

С трудом продержавшись до конца банкета, в полночь она попросила у Стефана разрешения уйти. Вероятно, Мелисса была слишком бледна или что-то в ее голосе встревожило начальника — он нахмурился, спросил, не заболела ли она, и посоветовал немедленно лечь в постель.

— Не забудь, мы уезжаем завтра рано утром, — напомнил он.

Как будто она могла забыть! Мелисса мысленно пообещала себе, что больше никогда не вернется на этот остров, а Бен не узнает отца. Никто не посмеет ее упрекнуть в том, что она не пыталась позаботиться о будущем сына. Но однажды ей предстоит тяжелый разговор с Беном, и она вынуждена будет открыть сыну всю правду. Как она сможет посмотреть ему в глаза и признаться, что просто испугалась и не нашла сил прийти к королю? Мелисса представила реакцию Бена — в глазах цвета светлого янтаря читается укор, губы растянуты в пренебрежительной усмешке. Ей стало по-настоящему страшно.

Мелисса вернулась в отведенный ей домик в дворцовом парке, но не сразу легла в кровать — ей было очень неспокойно и не хотелось спать. Она соскучилась по Бену, размечталась о том, как вернется в родную Англию, возьмет сына на руки, станет петь ему колыбельную и укачивать.

Мелисса уложила в небольшой чемодан единственное нарядное платье, джинсы, майки, потом решила насладиться предоставленной в ее распоряжение роскошью и пошла в душ. Завтра ей предстоит мыться тоненькой прохладной струйкой в тесной ванной. Хотя в подобных обстоятельствах ей вряд ли удастся порадоваться теплой воде и ароматному шампуню — первоначальный план рассказать всю правду Казимиро с треском провалился, а запасного у нее не было.