Сопротивление бесполезно - Селина Дрейк Страница 7

– Я просто хотел тебе напомнить: в свое время я уже советовал тебе уйти от Томаса. Вопреки общему мнению, его семья не настолько богата, как можно предположить.

– Что? – Бланш нахмурилась и на мгновение смутилась, никак не улавливая значения его слов. А потом, когда наконец поняла, искренне расхохоталась: настолько это показалось ей забавным. Может быть, он шутит? Но лицо Роя оставалось абсолютно бесстрастным. – О господи, неужели ты действительно так обо мне думаешь, Рой? Клянусь тебе: я не собиралась замуж за Томаса из-за того, что думала, пусть даже ошибочно, что он богат. Я ведь не кладоискатель. Но с другой стороны, – она нахмурилась, теряя желание шутить, – я никак не пойму, почему ты так зол на них… Разве не они тебя вырастили после того, как… – взглянув ему в лицо и заметив его ледяное выражение, она смутилась и пробормотала: – Я имею в виду… Разве твой дядя стал лордом не благодаря тому, что жертвовал деньги на благотворительность?

– Давай забудем о сэре Тимоти. – Было заметно, что он избегает говорить об этом родстве. – Мы говорили о Томасе, а не о его отце. Все, что я имею в виду, Бланш, это то, что мне было бы неприятно увидеть, как женщина, подобная тебе, совершает ошибку, связывая свою жизнь со столь слабым мужчиной.

Бланш почувствовала, как в ней закипает гнев. Все, чем она жила последние несколько лет, все, ради чего старалась, на что надеялась, обесценивалось сейчас нападками на Томаса, которого не было здесь и который не мог за себя постоять.

– А с кем бы ты хотел, чтобы я связала свою жизнь? С кем-нибудь мужественным и властным? Обладающим неукротимым воображением и ярким стилем жизни? – Слова, не задерживаясь, слетали с ее губ. – Короче, с кем-нибудь, более похожим на Роя Гартни?

Бланш внезапно остановилась, ужаснувшись только что сказанному. Раньше такие слова никогда бы не пришли ей на ум.

Прошло несколько минут, прежде чем он заговорил. Теперь голос его звучал спокойно, рассудительно и взвешенно:

– Неужели ты действительно так думаешь обо мне?

Бланш чувствовала накатывающие на нее волны стыда. Она не могла поднять голову, чтобы взглянуть ему в лицо, но все-таки заставила себя сделать это.

– О господи, Рой, прости меня. Мне ужасно жаль. Я не знаю, почему веду себя так – набрасываюсь на тебя, хотя ты здесь совершенно ни при чем. Это вина Томаса, а не…

– А не твоя? Хотя минуту назад ты утверждала обратное. – По крайней мере в его голосе не было гнева или презрения, хотя он имел на это полное право.

– Может быть. – Она пожала плечами. – Просто я боюсь… Я уверена, Том постарается убедить всех…

Ее голос дрогнул, она прикусила губу. Бланш не могла понять, почему старается во что бы то ни стало объяснить все Рою Гартни – в сущности, совершенно чужому ей человеку. Уж его-то она бы выбрала в качестве доверенного лица в последнюю очередь. И между тем она продолжала отыскивать объяснения, как будто кто-то принуждал ее к этому.

– Видишь ли, Том всегда говорил, что я старомодна, несовременна… Однажды в плохом настроении он даже назвал меня «Мисс Чопорность». Мне кажется, – Бланш покраснела и разозлилась на себя за это, – мне кажется, все дело в том, что она просто оказалась более сговорчивой, чем я.

Не глядя на него, она ощущала его испытующий взгляд. Несомненно, ее голос выдал сейчас всю накопившуюся в душе злость. И, несомненно, Рой изучает ее с тем отстраненным интересом, который обычно направляет на животных перед камерой. На животных, обладающих только инстинктами! Она почувствовала, как горят ее щеки, и постаралась взглянуть на него как можно более гордо и независимо, когда он наконец заговорил:

– Ну вот, по крайней мере от одной проблемы мы, кажется, освободились. – Увидев ее поднятые брови и непонимающий взгляд, он пояснил: – Помнишь, Паула бросила тебе вызов на этот счет?

– Я не беременна! – Бланш постаралась вложить в свой голос всю язвительность, на которую была способна, но все-таки не была уверена, что убедила его. – Но, конечно, я понимаю, что это всего лишь мои слова.

Ей показалось, что она услышала его вздох, прежде чем он заговорил вновь, нежно и мягко.

– Неужели тебе не приходило в голову, Бланш, что если бы Томас действительно любил тебя, то ни Паула, ни кто другой не смог бы встать между вами.

– Но я уверена, что он любит меня! – В ее словах звучал страстный вызов. Бланш была поражена, что Рой пытается сделать ей еще больнее. Может быть, ему даже нравилось это. Но она не могла так просто позволить втоптать в грязь остатки ее достоинства. – Разве ты не понял? Он же почти сказал об этом! Каждое его слово говорило о том, что он любит меня, что он так же несчастен, как я!

– Томас всегда говорит только то, что ему в данный момент нужно, Бланш. Если надо будет изобразить чистосердечное раскаяние, чтобы облегчить себе жизнь, он пойдет и на это. Но, я вижу, тебе не по душе мои объяснения. Ответь мне только на один вопрос, если уж ты сама начала об этом говорить. Не проще ли тебе было удержать его при себе любой ценой? Ты понимаешь, о чем я? Учитывая, конечно, что ты, как сама сказала, так безнадежно его любишь?

– Я действительно люблю его. – Она говорила с ледяной злостью.

– А-а… – Он улыбнулся понимающе и сочувственно, заставляя ее злиться еще больше. – Но если ты любишь его так беззаветно, почему все его просьбы и мольбы наталкивались на твое несокрушимое сопротивление? И чем больше он умолял, тем неприступнее ты себя вела? Ты просто зубами цеплялась за свое целомудрие, готова была отметать прочь даже свои собственные желания! Если ты так страстно в нем нуждалась, почему же ты ничего не сделала, чтобы привязать его к себе?

– Я не собираюсь обсуждать свои чувства, особенно с тобой, Рой Гартни. Ну почему большинство мужчин не думает ни о чем – ни о чем! – повторила она, повышая голос, – кроме секса, как будто это самое главное?!

Он рассмеялся – очень мягко, как будто по своей наивности она сказала все, что он хотел знать о ее отношениях с Томасом. Но ей все это вовсе не казалось смешным.

– Итак, – холодно заговорила Бланш, – становится поздно, у меня был чудовищный день, поэтому, если ты все-таки собираешься проводить меня домой, а не держать всю ночь…

– Достаточно заманчивая перспектива. – И прежде, чем ее гнев успел вспыхнуть, Рой быстро спросил: – Скажи мне, Бланш, что ты чувствуешь по отношению к Томасу вот прямо сейчас?

– «Женщина, которая ненавидит»? Ты об этом подумал? Ну, в общем, ты прав. – Золотистые глаза Бланш презрительно заблестели в ответ на его любопытство, но вместе с тем в них отразилось что-то еще – и это «что-то» было загадкой для нее самой. – Сейчас я испытываю все чувства, которые ты мог бы ожидать: горечь, гнев, бешенство, отвращение. Я чувствую себя оскорбленной и… – она заколебалась, но признание все равно уже сорвалось с ее губ, – …и униженной. Не знаю, как переживу все это!

– Хорошо! – Его искреннее удовлетворение изумило и шокировало девушку. Чем он так доволен? – Хорошо! – повторил Рой, сжав правую руку и ударив ею о ладонь левой. – Тогда дай сдачи, ради всего святого! И дай сильно! Это единственный способ справиться с теми чувствами, о которых ты сейчас сказала.