Влюбленная вдова - Кейси Майклз Страница 7

Как предполагала Эбби, сегодня ее и призвали как раз для того, чтобы она выслушала очередную «замечательную идею» Дэгвуда и Бейли.

Отставив в сторону чашку, она деликатно откашлялась, надеясь привлечь этим внимание своих дядюшек.

Впрочем, обычно это не срабатывало. Не сработало это и сейчас. С головой погрузившись в свой разговор, они скорее всего даже не заметили ее появления.

— Говорю тебе, Дэгвуд, у нас непременно все получится. Довольно уже этих попыток пристыдить человека и заставить его хоть раз в жизни поступить честно. Атака — вот что нам нужно…

— Он ограбил нас…

— … а мы вернем все себе.

— Только представь себе — ночь, обмотанные тряпками копыта лошадей, черные маски на лицах…

— … сунуть парочку монет кому нужно…

— … и бах! — одна нога здесь, другая там…

— … пришли и испарились…

— … словно призраки…

— … а на следующее утро вас обоих вздернут на виселице! — непререкаемым тоном закончила дискуссию Эбби, таким образом заставив увлекшихся близнецов заметить ее присутствие. — Да вы никак рехнулись! Решили, значит, просто украсть ваше так называемое богатство у сэра Терстона, да? Вот, значит, почему вы согласились приехать в Лондон? Вот ради чего я лезу из кожи вон, стараясь пристроить вашу племянницу раньше, чем кто-то вдруг обнаружит, что ее ангельское личико скрывает полное отсутствие мозгов?! И все для того, чтобы вы могли без помех украсть лошадь?!

— Не просто лошадь, — надувшись, пробурчал Бейли и обиженно уткнул подбородок в галстук, на котором, как обычно, красовались пятна от его любимого морковного супа. — Приз Бэкуортов — это не просто какая-то лошадь, не забывай об этом, девочка. Брат, ну скажи же ей!

— Победитель скачек в Ныомаркете — причем неоднократный! — хвастливо произнес Дэгвуд — наверное, в сотый раз за последние шесть месяцев. Сказать по правде, вздумай Эбби сосчитать, сколько раз ей приходилось вежливо выслушивать историю о легендарном жеребце по кличке Приз Бэкуортов, она бы, наверное, рехнулась. Или вообще повесилась.

— Ах, какие блестящие победы! — снова завел свою любимую песню Бейли. — А потом мы пустили его на племя, и три года он кормил нас всех! Мы просто купались в деньгах — вот что сделала для нас эта лошадь!

— Пока Гарри…

— Да-да, знаю, — тяжело вздохнув, перебила Эбби. — Пока мой покойный муж, упокой Господи его душу, не спустил его в карты сэру Терстону Лонгхоупу. Который, по вашим словам, бессовестно плутовал — кстати, доказать это вряд ли удастся.

— И не нужно. Всем известно, что бедняга Гарри был пьян как сапожник, и Лонгхоуп просто воспользовался этим.

— Истинная правда, Бейли, — подтвердил Дэгвуд. — Кто ж не знал, что Гарри был мастером закладывать за воротник, прости, дорогая Эбби, но из песни слова не выкинешь! Только вот жеребец-то был не его, а наш! Мы-то ведь как-никак старшие в роду. А мы к его проигрышу не имели никакого отношения, верно?

— Да только вот негодяю Лонгхоупу до этого не было никакого дела. Явился в наш дом и преспокойненько увел лошадь, наше сокровище, пока мы хоронили Честера да пытались привести в чувство Гермиону, которая закатывала одну истерику за другой, и это при том, что Честеру всегда было на нее наплевать…

— И пока мы из кожи вон лезли, чтобы заткнуть рот сплетникам, которые просто как с ума сошли после безвременной кончины несчастного Гарри. Не забывай об этом.

— Точно, Бейли. Ну и начудил бедняга! Удавился на собственном галстуке, выбираясь из будуара леди Стентон по водостоку, — подумать только! Трудно даже представить себе, что испытали несчастные жители Мейфэра, когда проснулись на следующее утро и увидели Гарри, болтавшегося на ветру словно флаг, в перемазанных грязью панталонах и с вывалившимся языком, — вторил брату Дэгвуд. Спохватившись, он бросил виноватый взгляд на Эбби: — Прости, милая. Не будем об этом, ладно?

— Хорошо. Не будем, — с вымученной улыбкой кивнула Эбби. После ужасной кончины мужа она впервые обнаружила, что перестала смущаться при упоминании о его беспутстве. Она только злилась на себя — ведь ей было всего девятнадцать, когда они встретились, но она была так глупа, что считала его замечательным. Считала, пока он не пустил по ветру ее небольшое приданое, а потом ясно дал понять, что теперь она ему не очень-то и нужна. — Забудем об этом. Зато вспомним, что увести лошадь из конюшни сэра Терстона Лонгхоупа…

— И не одну, а всех, что там есть, — перебил ее Дэгвуд. — Они все наши, будь я проклят! Отсюда до Уимблдона рукой подать, Лонгхоуп на сезон снял дом на Беркли-сквер, так что ни одна живая душа нас не увидит. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как мы уже вернемся. А утром галопом домой, в Систон.

Эбби смерила близнецов таким взглядом, что они поперхнулись.

— А теперь послушайте меня, — процедила она, смерив их уничтожающим взглядом. — Только попробуйте сделать это! Во-первых, у вас ничего не выйдет. А во-вторых, даже если и выйдет, то сэр Терстон тут же догадается, чьих это рук дело. Украсть из конюшни лошадь — к тому же не одну! — это просто уму непостижимо! Знаете, чего вы добьетесь? Что завтракать будете уже в тюрьме! Хотите перещеголять по части глупости даже Гарри?

— Кстати, мы можем отправиться в Систоп прямо из Уимблдона. Даже еще лучше — прокрадемся туда под покровом ночи…

— …ничего не может быть проще. Молодец, Эбби. Всегда говорил, что у тебя светлая голова на плечах.

— Да, и я намерена сделать все, чтобы она там и осталась! — Эбби возмущенно потрясла пальцем под носом сначала у одного из дядюшек, потом у другого. — Я сказала — нет! Вам понятно? Даже не думайте! Лучше давайте поговорим о том сокровище, которое у нас осталось: об Эдвардине. Согласны?

Близнецы незаметно обменялись заговорщическими взглядами, пожали плечами и принялись наперебой оправдываться.

— Клянусь, мы выкинем это из головы, Эбби, дорогая! — торжественно пообещал Дэгвуд, в то время как

Бейли с самым серьезным видом молча кивал. — Больше ни слова! Вот увидишь — мы останемся в городе до конца сезона, выдадим замуж наше бесценное сокровище и вообще будем самыми примерными из дядюшек!

— Так я вам и поверила! — взвизгнула Эбби, окидывая их сверху вниз свирепым взглядом — впрочем, без особой надежды на то, что это их образумит. — Я была бы полной дурой, если бы вам поверила! Ладно, дайте мне слово, что будете советоваться со мной и дальше, если вам в голову придет очередная «замечательная идея», хорошо? Тогда у нас по крайней мере появится шанс улизнуть прежде, чем всю нашу семью закуют в кандалы!

— Моя милая девочка…

— … такая заботливая, такая…

— … чудесная. И все же как забавно было бы…

— Нет, — железным тоном отрезала Эбби. — Выкиньте это из головы!