Принц и нищенка - Алина Кускова Страница 7

Юля поплелась в ванную комнату, бормоча себе под нос, что на месте их старого дома, как только его снесут, возникнет такой же коттедж, и там поселится очаровательная длинноногая Барби. Уж она посмотрит на клона Клуни (между прочим, удачный каламбур клон-Клуни!) совсем другим взглядом. Юлька уже ненавидела несуществующую Барби. В отместку ей она еще помыла волосы.

Крутясь перед зеркалом и наматывая на палец длинные непослушные пряди, она представляла, как устроится работать в прогрессивную политическую газету и будет писать статьи о том, насколько далеки воротилы бизнеса от народа и что пропасть эта ширится с каждым днем. И глас обездоленного народа…

– Мать твою! Мать твою! Екарный бабай!

Что во дворе случилось? Зоя Терентьевна вроде уже успокоилась.

– У-у-у-е-е-е-е! – продолжал взывать страждущий, опровергая наивное Юлькино предположение.

Юля высунулась в окно, мимоходом взглянув на соседний коттедж. Брутальный брюнет скрылся из видимости. Зато под окнами их дома прыгал один из строителей, шкафоподобный бугай, никогда не стесняющийся в выражениях… Юлька бы еще добавила, что своей глупости он тоже не стеснялся.

– Что у вас случилось?! – голосом, полным презрения, поинтересовалась она.

Хоть шкаф, но человек все-таки.

– У-у-у-е-е-е! – вместо ответа проревел тот, тряся перед собой резиновым ковриком, утыканным гроздями.

– Это наш коврик! – возмутилась Юлька. – Он всегда перед входом в подъезд лежит, чтобы люди не поскальзывались! Вы что, головой ударились?

Тот вместо ответа, продолжая стонать, показал ей свою нехилую ногу, обутую в стоптанную сандалию.

– Ну и что?

Из сандалии капнула капля крови.

– Первая кровь, – ужаснулась Юлька. – Обычно приличные люди сражаются до первой крови.

– Убью, – прошипел шкафоподобный, дергая ручку двери.

– Кипятком ошпарю, – предупредила его Юлька. – У нас его – залейся.

Тот отпрыгнул от двери и пригрозил Юльке здоровенным кулаком.

– Ладно, боец нетрудового фронта, – хмыкнула Юлька. – Жди, зеленку с бинтом сейчас скину.

Она пошла на кухню. Когда вернулась и посмотрела в окно, то увидела: коврик лежал на месте уже без натыканных в него гвоздей, шкафоподобный собирал их себе в карман и продолжал тихо подвывать.

– Лови «Скорую помощь», – Юля скинула ему пакетик. – Зеленкой смажь обязательно и перебинтуй хорошенько, а то заражение крови получишь. Если поднимется температура, вызови медиков. Ах, да, у тебя же небось страхового полиса нет. Скажешь мне, я по своему их вызову.

Шкафоподобный пробурчал что-то невнятное, прижал пакетик к груди и в три огромных прыжка доскакал до строительного вагончика.

– Зря я ему по доброте душевной всю зеленку отдала, – пожалела Юлька. – Он вон прыгает как кузнечик. Здоровый такой, больной на голову кузнечище.

Кроме него в вагончике жили еще двое. И те тоже были идейными Юлькиными врагами. При воспоминании об этом ее глаза устремились на соседний дом. Интересно, при очередном нападении строителей на несчастных слабых женщин, чью сторону примет брутальный брюнет? Юлька хмыкнула: вот еще, будет она о нем думать! И занялась приготовлением завтрака.

День до обеда прошел быстро, они с Зоей Терентьевной подсчитывали скудные средства и писали список продуктов, за которыми должна была вырваться Юлька, когда строители залягут спать. Часа в три дня у них обычно было тихо, как на тюленьем лежбище. Но когда Юлька после трех выглянула в окно, чтобы убедиться в этом факте, то увидела брюнета. Разумеется, тот был не один. Возле шикарной иномарки стояла модель класса «Люкс», списанная с подиума в мир живых людей из зависти конкуренток. Брюнет, конечно же, посмотрел на Юльку, она посмотрела на него, а кукла Барби, перехватив со скоростью света эти взгляды, поморщилась.

– Вот она и нашлась, – вздохнула Юлька. – Только цвет волос у нее не барбинский. Но с красотой не поспоришь.

Она проследила из-за занавески (пусть не думает, что он ее сильно интересует!) за тем, как брюнет прыгнул в машину к красавице, довольно улыбнулся и положил руку той на плечо. Или не на плечо?! Юльке пришлось высунуться из окна, чтобы убедиться в том, что рука брюнета лежала на спинке сиденья модели. Хорошо, что он этого не заметил!

И Юлька тоже постарается его больше не замечать. К чему? Никаких авансов идейным врагам, пусть не думают, что мир крутится только вокруг них. Или, как они любят говорить, лежит в их кармане. Конечно, у нее тоже карман не совсем дырявый, но разница существенная.

– Пять банок кильки в томате… Зоя Терентьевна, может, хватит на шесть? Если купить две буханки черного хлеба вместо батона и черного хлеба. Ученые доказали, что от пшеничного зерна у многих людей возникает целиакия. Это болезнь такая, когда покрываешься аллергийными пятнами…

– Не бери, Юлия, батон. Правильно, – согласилась старушка. – Я не хочу свалиться с ног из-за какого-то пустяка.

– Кстати, про ноги, – вспомнила Юлька. – Зоя Терентьевна, бугай ногу проколол на резиновом коврике…

– Ага, попался негодяй! – кровожадно потерла руки Зоя Терентьевна. – Так ему и надо. И не смотри на меня так! Справедливость восторжествовала. Коврик где лежал? У нашего подъезда. А зачем он к нам шел? То-то. Явно не с добрыми намерениями.

Юлька не сказала, что она отдала пострадавшему свой запас зеленки. И подумала, что в чем-то Зоя Терентьевна права. Это не они лезут на территорию строителей, а те норовят всеми правдами и неправдами от них избавиться. Не дождутся!

Она собрала мелочь в кошелек и собралась выходить.

– Стой, Юлия! – провозгласила старушка, поправляя съехавшие на нос очки. – Хомяков приехал! – И показала в окно.

Внизу действительно стояла машина прораба, а сам он шел в вагончик строителей.

– Придется отложить визит в магазин до вечера, – решила Зоя Терентьевна. – Не будем рисковать.

Тем временем дверь в строительный вагончик шумно открылась ногой прораба Хомякова, и тут же раздался его громоподобный голос:

– Что, сволочи, не ждали?!

Три сволочи, они же по совместительству наемные рабочие, от внезапного появления начальника подскочили с кроватей и принялись протирать сонные глаза.

– Это что вам, – продолжал метать молнии и извергать гром Хомяков, – детский сад с тихим часом?! Вы чем это здесь занимаетесь?!

– Э-э-э, – заблеял высокий сутулый паренек с рыжими вихрами, пытаясь оправдаться, – так нам это… больше заниматься нечем. Старая дама и барышня наотрез отказываются покидать вверенное им помещение. Бульдозерист плюнул и ушел, сказал, что у него жена рожает.

– Я те рожу! Я те так рожу, – глаза Хомякова налились нехорошим красным цветом, одутловатая физиономия еще больше раздулась, лысая голова усеялась капельками пота. – Хватайте их за шкирку и волочите вон!