Роскошная скромность - Холли Престон Страница 7

Как только Линда произнесла последнее слово, взгляд собеседника будто отстранил ее от себя. Человек застыл как ледяная глыба, губы сжались в жесткую линию. Девушка поняла, что брякнула что-то не то, совершила очередную ошибку.

— Моя жена умерла семь лет назад, — бесцветным голосом произнес он и повернулся к выходу. Линда импульсивно бросилась, чтобы задержать его.

— Извините, я не знала. Мне никто не сказал…

В ее голосе прозвучало такое неподдельное сочувствие, что Филипп остановился. Взгляд его оставался холодным.

— Это не должно тебя беспокоить. Она погибла в результате несчастного случая, когда ты еще была совсем девочкой. Откуда тебе было знать?

— Мне так жаль, — прошептала Линда. — Я… простите, что заставила вас вспомнить, но я даже не предполагала…

— Линда! — Громкий крик растворился в тумане. Комната стремительно закружилась, темно-синий ковер неумолимо приближался к ней. Филипп бросился было, чтобы подхватить обмякшее тело, но не успел…

Очнулась Линда уже на кровати. Уорнер стоял у двери и громко звал Салли. Девушка была слишком ошеломлена, чтобы различить, волнение, тревога или просто злость окрашивают интонации его голоса.

Филипп подошел к ней и, едва заметив, что Линда сделала попытку привстать, приказал:

— Не поднимайся! Салли поможет тебе лечь в постель.

Уорнер снял с нее туфли. Ей сейчас особенно неловко было чувствовать свою беспомощность.

— Я в порядке, — проговорила девушка. — Просто… просто я устала.

— Хватит притворяться, Линда! — Блестящие янтарные глаза с упреком смотрели на нее. — Поверенный сообщил мне, что ты серьезно болела, да я вижу, что ты и сейчас нездорова. Удивительно, как ты еще смогла доехать!

Злость в его голосе обескураживала. Мысль о том, что Уорнер, чего доброго, посчитает ее обузой, была невыносима. Девушка с облегчением вздохнула, когда в комнату вбежала запыхавшаяся Салли.

— Помоги, пожалуйста, Линде раздеться и лечь в постель, — приказал Филипп. — Я пойду вызову доктора.

— Мне не нужен врач… — начала было девушка, но осеклась, попав под обстрел сверкающих глаз. Филипп со злой решимостью вышел из комнаты, даже не удостоив ее ответа. Что за странный человек!

— Ай-ай-ай. Вы такая бледненькая, я так и подумала, что вы нездоровы, — хлопотала встревоженная Салли. — Не следовало мне разрешать вам поднимать тяжести.

— Я просто на одно мгновение потеряла сознание, — будто оправдываясь, пыталась успокоить ее Линда. Служанка, не переставая упрекать себя, принялась раздевать девушку со сноровкой опытной медсестры.

— Я должна была догадаться. Господи, да и сейчас вы близки обмороку. Что скажет доктор, я право не знаю…

— Я могу сама раздеться, — слабо протестовала Линда.

— Мистер Филипп приказал помочь.

В такой ситуации лучше, конечно, не возражать. Тем более что слабость еще не отступила и все вещи виделись как в тумане. Интересно — Салли сказала «мистер Филипп», а не «мистер Уорнер». Ясно, та знала его еще ребенком.

А в принципе, какое ей, Линде, до этого дело? Стоит ли давать своим мыслям такой ход? Уж если есть еще силы думать, так для этого достаточно других тем. Ее нынешнее неприятное положение, например. Это же просто ужасно! Теперь, выказав свою слабость и получив свидетельство заботы хозяина, она более чем когда-либо должна быть благодарна человеку, которого почти не знает.

Появление доктора прервало бесконечный поток безжалостных раздумий. Линда, отвечая на вопросы врача, была вынуждена посвятить его во все тонкости своей болезни. Не хотелось, конечно, но врач есть врач.

— Судя по всему, вы не до конца еще излечились, да и путешествие подорвало ваши силы, — сочувственно подытожил доктор. — Завтра — постельный режим, а там посмотрим. Возможно, разрешу вам понемногу вставать. Вас вылечит время. Не надо только переохлаждаться и утомляться.

Когда доктор ушел, Линда пару минут угрюмо смотрела на дверь, а потом приняла решение. Она не может оставаться в постели. Еще не хватало, чтобы за ней ухаживали, присматривали.

Девушка потянулась за халатом, и в этот момент дверь открылась: на пороге возник Филипп. Его холодный взгляд остановил девушку.

— …Я только собиралась одеваться, — объяснила она, чувствуя себя крайне неловко. Предстать без одежды перед малознакомым мужчиной — хуже не придумаешь. А у нее к тому же и не было сил, чтобы натянуть на себя халат.

— Я отчетливо помню, что ты обещала никому не быть в тягость. — Филипп решительно двинулся к ней.

Линда забеспокоилась.

— Мои слова, согласитесь, особенно подходят к данному случаю. Именно потому я и хочу одеться.

Она постаралась как можно тверже посмотреть на мужчину, но тот проигнорировал и ее взгляд, и ее слова.

— Ты доставишь куда меньше хлопот, если будешь лежать в постели, а не хлопаться в обморок на каждом шагу, — отрезал Филипп. Вырвав из ее рук халат, он приобнял девушку, возвращая ее на подушки. — Лежи спокойно. Доктор объяснил, что тебе нужно делать, и попробуй только не выполнить его указаний. Пока строго постельный режим, а потом будешь понемногу подниматься. И так до тех пор, пока совсем не окрепнешь.

— В дороге со мной все было в порядке. Просто я устала… — Голос Линды задрожал. От слабости? От неуверенности? От жалости к себе? Нет, ее совершенно потрясло прикосновение рук Филиппа, таких теплых, сильных и надежных. Первый раз мужские руки так дотронулись до нее — и мягко, и уверенно. Немало молодых людей выказывали интерес к ней. Почему бы и нет?

Девушка, по всем отзывам, симпатичная, с прекрасной фигурой, а уж про ее глаза — ах, ах, ну просто фиалковые! — говорили едва ли не с восхищением. Но ко всем ухаживаниям Линда относилась с долей прохладцы, предпочитая видеть в своих ровесниках просто друзей, что, впрочем, не всегда их устраивало. Как не похож на этих кичащихся своей мужественностью и неотразимостью людей Филипп Уорнер! Рядом с ним чувствуешь себя маленькой и хрупкой.

— Лучше не спорь со мной, — сказал Филипп. — И если вдруг Салли или я обнаружим тебя слоняющейся по дому, не жди ничего хорошего. — Он выпрямился и серьезно посмотрел на нее. — И перестань считать себя обузой. Я сам пригласил тебя сюда. — Его губы изогнулись в усмешке. — К тому же, какая разница, где ты будешь валяться в постели — здесь или где-нибудь еще?

— Но я никогда не хотела…

— …Никому навязываться. Я знаю. Мы уже это обсудили. — Уорнер повернулся к двери и взглянул на груду коробок, сваленных на полу. — Я принесу оставшиеся вещи и разберу их.

— Нет! — Это излишне резкое и категоричное возражение заставило мужчину повернуться. — Я… я хотела сказать, в них трудно разобраться постороннему, и… и будет лучше, если я сделаю все сама. Эти вещи… — смущенно добавила девушка, — …они очень личные.