Наша вина - Мерседес Рон Страница 7

Лука повернул бейсболку козырьком назад ипристально посмотрел наменя.

–Заблудиться сомной– это лучшее, чтоможет случиться стобой, красавица, ноэто нето, чтоменя сейчас интересует; япросто хочу пойти перекусить вхорошей компании, аты неплоха, несмотря наострый язычок.

Я скрестила руки исобиралась дать ему пощечину, какэто делала Дженна, ноон рассмеялся, прервав оскорбление, которое я уже хотела сказать.

–Шучу! Даладно, небудь дурой, обещаю вернуть тебя вцелости исохранности, недай бог, чтобы Дженна осталась безподружки невесты.

Какраз вэтот момент группа родственников Дженны начала подниматься поогромной лестнице, азатем коридор наполнился оживленно разговаривающими людьми, такчто идея Луки уйти уже неказалась такой ужасной.

–Япойду стобой приодном условии,– сказалая, пристально глядя нанего безнамека наулыбку.

Лука посмотрел наменя сухмылкой.

–Все, чтопожелаешь.

–Поведуя.

Вопреки ожиданиям, Лукасовсем невозражал, чтоя сяду заруль его угольно-черного «Мустанга». Наоборот, казалось, былрад, чтоему ненужно следить задорогой иможно наслаждаться видом побережья. Солнце неспешило садиться, идул приятный ветерок.

Нас окутала тишина. Мненравилось ехать попроселочным дорогам. Лукаявно сдерживался сомной: оннеиз тех парней, которые гуляют сдевушками ради общения, ноего намерения меня мало волновали. Наконец, через некоторое время бесцельной поездки, когда уже стемнело, яостановилась возле ларька схот-догами уморя. Вокруг него стояли столы, закоторыми сидели две пары иродители сдвумя маленькими детьми.

–Япроголодалась,– объявилая, вынимая ключи иззамка зажигания.

Лука улыбнулся ивышел измашины. Японаблюдала заним сосвоего места уокна ипоспешила догнать.

–Незнал, чтоты можешь вести смеханической коробкой,– заметил он, снял кепку, провел рукой постриженным почти подноль волосам иснова надел.

–Нумы ведь почти незнакомы, такчто неудивительно.

Я подошла кстойке, гдепродавалась вредная, новкусно пахнущая еда. Взяла хот-дог внаборе скартошкой и«Кока-колой»; Лука заказал тоже самое, нос пивом. Получив еду, мысели заодин изстолов. Былонемного странно находиться вобществе брата будущего мужа моей лучшей подруги, бывшего заключенного сочень дурной славой, нонужно признать, чтодосих пор он вел себя довольно прилично.

–Тебе неподходит такая диета, разве нет?– сказал он, указывая намою тарелку.

–Тренируюсь,– ответилая, кусая хот-дог. Быловкусно.

Лука кивнул, сделал глоток пива, повернулся иуставился наменя.

–Тысказала, чтомы незнаем друг друга, почемубы нам несыграть вигру «Двадцать вопросов»?

Я осторожно положила хот-дог натарелку ина мгновение отвела взгляд.

Часть моего мозга уловила скрытый флирт вего предложении, нодругая погрузилась ввоспоминание онашем сближении сНиком, когда мы играли вэту дурацкую игру, чтобы лучше узнать друг друга.

Воспоминание отом времени, когда мы были едва знакомы. Воспоминание отом, чтоя была сним, незная нио его проблемах, нио нем, почти побудило меня встать иубежать, чтобы запереться всвоей комнате, откуда мне неследовало выходить. Ноя сделала то, чтобыло уместно вданных обстоятельствах: насекунду закрыла глаза, глубоко вздохнула исосредоточилась нареальности.

Передо мной был привлекательный парень, который мне ненравился идоставлял неприятности вмоей ибез того сложной ситуации. Ноон незнал, чтонезависимо оттого, чтоя делаю илиговорю, ничто несможет заставить меня трепетать, кроме взгляда Николаса Лейстера. Иногда я скучала поего взгляду, когда он смотрел наменя слюбовью.

Лука помахал рукой перед моим лицом, чтобы заставить отреагировать, ия снова обратила внимание нанего, наего татуировки изеленые глаза, полные чрезмерного любопытства.

–Япозволю тебе задать только один вопрос,– ответилая, чтобы непоказаться недружелюбной.

Лука улыбнулся, провел рукой поподбородку исклонился надстолом.

–Если разрешается только один вопрос, мнепридется перейти прямо кделу,– заметилон.

Я неловко откинулась наспинку стула. Думаю, этобыл первый раз занесколько месяцев, когда я была наедине спарнем, имне ненравилось ощущение, которое я испытывала вживоте, будто я делала что-то неправильное.

–Пойдешь сомной насвидание завтра вечером?

Его вопрос был ясен, ноеще яснее был мой ответ.

–Нет.

Коротко илаконично. Затем я встала из-за стола– мне больше нехотелось есть,– ноон удержал меня зазапястье, заставив встать рядом сним иповернулся, чтобы посмотреть мне вглаза.

–Почемунет?

–Потому что немогу.

Он бросил наменя недоуменный взгляд.

–Чтоты «неможешь»? Чтоэто заответ?

Я пошевелилась несколько беспокойно, ноон продолжал держать меня зазапястье.

–Нехочу,– подтвердилая, устремив взгляд наего правое плечо.

Прошло несколько секунд, прежде чем он снова заговорил.

–Вижу… тывсе еще любишь его,– сказал он скорее утвердительно, чемвопросительно. Явысвободила руку исделала шаг назад.

–Этонетвое дело, понял?

Лука поднял руки ирассмеялся.

–Ноа, япросто хотел предложить тебе пробежаться, хорошо? Ничего ужасного… Боже, мнеговорили, чтоты схарактером, но…– мойвзгляд, казалось, предупреждал, чтоему нестоит продолжать.– Когда солнце сядет ибудет нетак жарко. Такмы спасемся отбезумия, которое будет завтра, когда все гости прибудут. Даладно, япросто ищу оправдания, чтобы сбежать изэтого дома, ничего больше. Несмотри так, можешь продолжать любить кого хочешь, мневсеравно.

Его ответ заставил меня обдумать его просьбу. Этоведь Лука, онбезразлично относился кмоей личной жизни, просто открывал рот иговорил первое, чтоприходило вголову.

Пробежка… ямоглабы… Завтра будет скучно, скучно ибезлично; ктомуже кто приглашает напробежку сдругим намерением, кроме какпросто составить компанию? Ястану потной иужасной, такчто буду вбезопасности… нетакли?

–Просто пробежка?– спросила я ивнутренне прокляла себя занеуверенный голос, который совсем небыл похож намой.

Лука слегка нахмурился, отпустил мое запястье икивнул, улыбнувшись толстыми губами.

–Просто пробежка.

Я выдохнула ивернулась насвое место, ожидая, когда он закончит есть.

Следующие полчаса мы разговаривали освадьбе ио других вещах, несвязанных сней, но, несмотря наэто, янемогла избавиться отощущения, чтораскрыла себя перед ним. Онвернул меня всостояние неуверенности, надкоторой я работала месяцами, имне было отэтого неуютно.

Досвадьбы оставалось всего полтора дня, аЛука прилип комне какрепей. Мывышли напробежку, какдоговаривались, и, кмоему удивлению, яосознала, чтоэто меня небеспокоит: онпогрузился всвои мысли, я– всвои. Мыбежали рядом, пока недобрались догавани, азатем попляжу. Нужно признать, чтоэто был самый изящный способ сбежать издома, куда прибыло так много гостей, чтосвободных комнат уже почти неосталось. Родители Дженны приехали накануне вечером, ия наконец-то почувствовала себя немного свободнее, оставив ее сними. Еемать– прирожденная хозяйка.