Правда или борода - Пенни Рид Страница 7

Дорога, проложенная с надеждой, приятнее для путника, чем дорога, проложенная от отчаяния, пусть даже их пункт назначения одинаков.

Марион Зиммер Брэдли, «Падение Атлантиды»

~ Джессика ~

Как только я уставилась на него, Дуэйн вздрогнул, словно получил от меня удар исподтишка, и отвернулся. Я видела, как в одном большом вздохе поднялась и опала его мускулистая грудь, а потом он натянул на себя поднятую с пола футболку.

Откашлявшись, Дуэйн отозвался:

– Да, малость приватности не помешает.

– Кто там с тобой? Тина, что ли? – Ох уж этот глубокий бархатистый смех Бо, и внутри вдруг все болезненно сжалось.

Мне показалось, что меня вот-вот вырвет. Глаза закрылись сами собой, а голова стукнулась затылком о стену. Легкие будто чем-то прижало, не давая вздохнуть. Какая я дура… Мне захотелось, чтобы у ног разверзлась черная дыра и поглотила меня, отправив на другой конец вселенной.

Тина – это, конечно, Тина Паттерсон, подружка Дуэйна. Уже бывшая. Следить за их расставаниями и примирениями означало наживать себе инфаркт. Тина приходилась мне двоюродной сестрой с папиной стороны и лучшей подружкой школьных лет (правда, после школы мы пошли в очень разных направлениях).

– Не твое дело, урод. Проваливай, – ответил Дуэйн брату. Голос его звучал натужно и хрипло. Даже с закрытыми глазами я чувствовала на себе его взгляд.

– Ладно-ладно, как скажешь. Передавай Тине привет, но учти, что через двадцать минут мы уезжаем на Бандитское озеро, – сказал Бо, и тяжелые ботинки загрохотали по лестнице.

В голове началась новая песня – на этот раз радиохедовский «Слизняк». В жилах образовался лед, а румянец нестерпимого стыда пополз по шее на щеки и выше, до самых корней волос. Скрипнув зубами, я открыла глаза и уставилась на Дуэйна Уинстона.

Если он думал, что раньше я на него бросала пламенные взгляды, то теперь мои глаза источали арктический холод. Я превратилась в ночь на Северном полюсе.

Дуэйн так и стоял подбоченясь и медленно покусывая нижнюю губу, будто пробуя ее на вкус. Так он пробовал на вкус меня. Он упорно разглядывал пол и дышал уже ровнее, хотя еще не перевел дух.

У меня мелькнула бредовая мысль, обдав волной стыда и вины: я изменила Бо, предала его. Конечно, это очередная идиотская выдумка – мое безрассудное увлечение Бо изначально было односторонним. Может, я и посмешище, но не в розовых очках.

Тем не менее сжигавшие меня вина, стыд и ярость означали, что мне еще никогда так не хотелось пырнуть и/или настучать кому-то по башке, как мне захотелось пырнуть и/или настучать по башке Дуэйна Уинстона. И я даже не удивилась, когда у меня с языка сорвалось:

– Какая же ты скотина!

Он поднял глаза – сверкающие сапфиры, в которых тень горького удивления едва угадывалась под очередным испепеляющим лучом.

– Смотрите, кто заговорил, – ровно произнес он.

– Что?! В смысле?

– Язык-то, гляжу, развязался, – обвиняюще бросил Дуэйн. Я вообще не понимала, как я могла не узнать этот голос.

Вместо приятного во всех отношениях Бо я отчетливо услышала Дуэйна. Саркастичного, мрачного, резкого Дуэйна.

– За то время, что я здесь, ты не произнесла ни слова – ни когда я оторвал тебя от подруги, ни когда вел через кафетерий, ни когда сюда пришли, ни когда моя рука была у тебя в трусах, а твоя грудь у меня во рту. А теперь – как расколдовали: очнулась!

Господи, как я его ненавидела!

– Какая же ты скотина! – повторила я громче, изо всех сил стараясь не замечать непонятного вихрящегося, гудящего желания, все еще сводившего все внутри. Неутихшую страсть я бросила в топку моего гнева.

– Рад снова видеть прежнюю Джесс. Должен признаться, ты очень складно изменилась в нужных местах, но… – его глаза прожгли на мне дорожку от босоножек до грудей, – осталась такой же нахалкой, как раньше.

Я прянула вперед и толкнула его в грудь.

– Лживый козел! Я думала, ты – Бо!

Прежде чем я успела выцарапать ему глаза, Дуэйн поймал меня за запястья и повел обратно к стене, удерживая мои руки над головой. Он навалился на меня всем телом, не давая двинуться. Я попыталась ударить его коленом в пах, но он проворно отступил в сторону и прижал мои ноги к стене.

– Нет уж, принцесса, такого нам не надо.

Столь неудачная позиция означала, что его впечатляющая эрекция вдавилась мне в живот, а мои груди распластались о его пресс. И снова странное вибрирующее желание вихрем поднялось во мне, и я сжала зубы, чтобы не начать тереться о Дуэйна. Наши взгляды пересеклись. Он смотрел на меня по-прежнему горячо, но горячность сдерживалась чем-то похожим на презрение, приправленное горечью.

– Чтоб тебе на гнездо шершней наступить и сдохнуть от передоза ацетилхолина, – прошипела я.

– Умеешь ты делать комплименты.

– Отпусти меня!

– Не отпущу, пока не успокоишься.

Это прозвучало невыносимо менторски.

– Успокоиться? Успокоиться?! – заорала я.

Еще никогда меня так не доводили, и я не представляла, как прийти в себя. Может, я уже никогда не успокоюсь и проведу остаток жизни в теле невысокого светловолосого Халка (Женщины-Халка, после ее трансформации из адвокатши)! Мне хотелось крушить все подряд, начав с Дуэйна Уинстона.

– Да. Успокойся.

– Я НИКОГДА НЕ УСПОКОЮСЬ!!! – завопила я в лицо Дуэйну.

– ТОГДА БУДЕМ ЗДЕСЬ СТОЯТЬ ДО СКОНЧАНИЯ ВЕКОВ! – рявкнул Дуэйн мне в лицо.