Жена для генерального - Мария Коваленко Страница 7

– Хочешь зарплату выше? Только скажи.

– Да при чём тут деньги?! Ещё один баран на мою голову! Можно от жалости помереть, наблюдая за вами троими. А мы с Берти на том свете уже побывали, назад туда не торопимся.

– Я и сам долго не выдержу.

Отдав пустую бутылочку Зое, я устроил свою малышку поудобнее и уткнулся носом в смешную розовую шапочку.

– Я уже слышала пять месяцев назад это твоё «не выдержу». – Сашина нянька невесело усмехнулась. – Еще одну пулю себе накаркать решил?

Словно она не вопрос произнесла, а ударила по больному месту – чуть выше бедра, по телу от живота до колена прокатилась болезненная волна.

– Ты вообще как выжил тогда? – В нашей няньке проснулся подполковник с кучей медалей за успешные операции. – Я всю баллистику пересчитала. От скуки как-то даже следственный эксперимент провела. Берти три раза падал, изображая труп. А ты вон, – она кивнула на меня, – потрепанный, но живее всех живых.

– Если бы у твоего демона была такая же мотивация, как у меня, тоже выжил бы.

Вдаваться в подробности того случая не хотелось. Не было в нем ничего интересного и веселого. Вместо того чтобы забрать Аглаю и дочь, я больше месяца провалялся в больнице. Пережил пять операций. И потом ещё месяц учился заново есть, ходить и подтирать собственный зад.

Тяжёлое было время. Штерн землю носом рыл. Всех акционеров компроматами прижали к ногтю. Герасимова выкинули из совета директоров. В один из дней, когда у меня на четвёртой операции случилась остановка сердца, Дима чуть не грохнул старого козла.

Но все выжили, затаились и начали копать друг под друга с утроенной силой. Чтобы теперь уже достать наверняка – я его или он меня.

– Значит, не расскажешь? – Зоя снова удобно устроилась на сиденье и отвернулась к окну.

– Скажу, что не жалею совсем о той пуле. Стрелка Штерн взял через один день после покушения. И благодаря ему мы смогли нарыть на Герасимова столько, сколько годами искали бы сами.

– Только что-то повестку в суд он до сих пор не получил.

В профессионализме нашей няни сомневаться не приходилось, но вот проблемы с оптимизмом у нее были всегда.

– Это вопрос нескольких недель.

– Ой, сглазишь! – она закивала головой.

– Не смогу я больше без них.

Не было у меня никаких новых аргументов. Пять месяцев и без того затянулись на целый год. Все это время ни отдыха, ни секса, ничего не хотел. Только забрать своих девочек. И начать вымаливать грехи.

– Ладно, – новой паузы не выдержала уже Зоя. – Отдавай мне принцессу и вали на свою стройку. Там, небось, все ревизора заждались.

Она толкнула дверь машины, всем своим видом демонстрируя, что время истекло.

– Через две недели сдача объекта. – Отдавать дочку было тяжело. Словно часть себя живьём отдирал. Хотел бы, но не мог пообещать, когда встретимся вновь, а разочарование на детском личике разрывало сердце.

– У-у... И больше никаких поводов? – У боевой няньки даже плечи опустились. Резала меня сочувствием, как ножом. – Ничего под Воронежем нового строить не надумал?

– Нет. Презентацию переживу и смотаю удочки.

Зоя вскинула на плечо сумку с термосом, забрала малышку и бросила на прощание:

– Ты только не додумайся у нашей тетки цветы на презентацию заказывать. От Ларисы Аркадьевны тебя даже Димка со всей своей кодлой не защитит. За племянницу горло перегрызет любому. А ты у нее в списке потенциальных смертников впереди всех бывших мужей стоишь.

Я последний раз глянул на дочку. Мысленно загадал, чтобы мы в следующий раз встретились у меня дома. А вслух совершенно искренне ответил: «Конечно».