Порочная девочка майора - Лена Голд Страница 7

Глава 8. Алиса.

Майор прижимает обратно к себе, как только я отстраняюсь. Я поддаюсь эмоциям. Обнимаю его в ответ, всхлипываю, шмыгаю носом и замечаю, что футболка мужчины в области груди, куда я уткнулась носом, промокла.

Он гладит меня по голове и не говорит ни слова, в то время как я от бессилия впиваюсь ногтями в его плечи.

Я дико устала.

— Иногда мне кажется, что я… — еще один всхлип. — Ему неродная.

Майор молчит. Я поднимаю голову, и мы встречаемся взглядами. Медовые глаза смотрят в мои. Неотрывно. Я бы сказала, мы затаили дыхание и просто не дышим.

— А ты думала… Что вы родные?

Этот вопрос вгоняет меня в ступор. Я смотрю на мужчину, даже не воспринимая всерьез его слова. Я лечу где-то далеко от реальности. Ловлю себя на мысли, что совсем не хочу отстраняться от него. Мне хорошо с ним вот так вот — в обнимку. Я чувствую, как ровно бьется его сердце. Как глаза медового цвета на миг останавливаются на моих губах, отчего я моментально облизываю их.

Я через силу отстраняюсь от него, понимая, что между нами развивается что-то недопустимое. И всё это происходит со скоростью молнии. Это неправильно…

— В смысле? — в недоумении спрашиваю, не решаясь снова смотреть на майора.

— Вы сводные, Алиса. Ты разве не знала?

Я часто спрашивала у мамы про отца. Хотела хоть что-то о нем знать, малейшую информацию, но она постоянно молчала. «Тебе нечего о нем знать. Он умер», — всегда повторяла она. И никогда не подавала виду, что мы с Антоном неродные. Абсолютно!

— Н-нет, — запинаюсь я. — Не знала… И теперь я понимаю, почему ему плевать на меня и на мои чувства. Он никогда не считал меня своей сестрой.

— Так, всё. Без слез. Я, вообще-то, тебя к себе привел, чтобы ты улыбалась. А не вот так вот… — уголки его губ поднимаются, но я понимаю, что это натянутая улыбка.

— А отец? Ты про него что-то знаешь?

— Отец твой в той же банде. Главный, — ошарашивает меня в очередной раз.

— То есть… Он тоже преступник? Наркоторговец? Тоже против закона? — распахиваю глаза, анализируя слова Тимофея. Господи… Как же больно… — То есть у меня всё это время был отец и ему, точно так же как и брату, до сих пор плевать на меня?

— Лис, успокойся. Я тебе всё это рассказал не для того, чтобы ты истерику устроила. Ты взрослая, вроде как имеешь право всё знать, — хмурится. — Сядь, поговорим. Не у всех всё идеально в этой жизни. И у меня в том числе.

Я присаживаюсь на диван, снова кладу подушку на бедра, типа прикрывая их. Майор напротив. Настроение у него упало, точно так же как и у меня.

— Да. Твой отец жив. И мы гоняемся за той бандой уже около двух лет, Алиса. Всё зависело от тебя тогда, помнишь?

Вопросительно приподнимаю бровь.

— Ты была уж слишком напугана. Я не стал настаивать. Но, если бы ты в тот день сказала правду, возможно, десятки человек не потеряли бы свои жизни.

Он замолкает на минуту. А я задумываюсь над его словами. Десятки человек… Из-за меня…

Становится не по себе. Совесть начинает душить меня.

— У меня не было выхода. Антон обещал вылечить маму. Обещал купить лекарства. Да, он не был в ту ночь дома. Я соврала. Он пришел весь в крови, сказал, что подрался с кем-то… Поставил мне условие. Или я должна была молчать, и…

— Спасать мать, — продолжает мужчина. — Или он пошел бы за решетку, и ты потеряла бы маму.

— Да, — голос срывается. Слезы текут по щекам градом. Снова. Голова начинает жутко болеть. — Я не знала, что будет вот так…

Он поджимает губы. Я замечаю, как вздымается его грудь. Его дыхание учащается. Облокотившись на колени, он внимательно смотрит прямо в глаза, будто пытается там что-то увидеть.

— Ты правильно сделала, — подытоживает он, а я пытаюсь понять, издевается майор или говорит серьезно. — Думаю… Многие так поступили бы.