Украденная беременность - Соня Мишина Страница 7

«В порядке… в порядке…» — донеслось до Юрия Минизабировича невнятное бормотание.

— Что… Федор?! — Терминатор подорвался со стула, метнулся к боссу, схватил за плечи, заглянул в лицо.

Тот словно не видел и не слышал своего начальника СБ. Его глаза с расползшимися на всю ширину радужки зрачками смотрели куда-то в пространство. На побелевшем лице застыло выражение испуга и отчаяния. Из приоткрытого рта доносился странный сиплый звук.

— Е-э-э-э… — Всхлип, или, скорее, судорожный вдох, и снова: — Е-э-э-э…

— Погоди, Федь, я сейчас!

Юрий подскочил к двери, рванул ее на себя, выглянул в приемную, где все еще сидела секретарша, рявкнул:

— Зоя! Воды! Быстро! — и вновь скрылся в кабинете биг-босса.

Зоя влетела вслед за ним через считанные секунды. В одной руке — наполненный до середины высокий стакан, в другой — почти полная бутылка питьевой воды.

— Что случилось?! — она увидела сидящего на ковре перед окном Федора: со сгорбленной спиной и скрюченными пальцами, скребущими по дорогущему ламинату. — Что с шефом? Скорую вызвать?

— Вызывай… Не надо… Черт, я не знаю! — Юрий выхватил у женщины из рук стакан и попытался напоить своего начальника.

Тот никак не отреагировал, и прозрачная струйка потекла по его подбородку, залила дорогой галстук.

— Я никогда не видела его таким, — прошептала секретарша, — ты что с ним сделал, Юра?

— Я?! — Терминатор перевел на женщину дикий взгляд. — Ничего, Зоя! Я ничего с ним не делал! Пообещал, что решим проблему, как всегда решали…

— У нас проблемы?

— Не у нас. У шефа. И не спрашивай ничего, это все личное!

— Молчу. Пусти меня к Федору.

— Да что ты сделаешь, Зоя?

— То, что ты не догадался, Терминатор!

Со злости женщина обозвала начальника СБ кличкой, которую тот, честно говоря, не слишком любил. Отодвинула его в сторону, присела на пол рядом с боссом, потянулась, ослабила его галстук, расстегнула воротник рубашки и пару верхних пуговиц. Затем засунула пальцы в стакан с водой и принялась брызгать мужчине в лицо, приговаривая:

— Федор Андреич, слышишь меня? Федор! Федь!

Юрию Минизабировичу показалось, что его боссу становится лучше: он перестал сипеть и тянуть свое бесконечное «е-э».

— Андреич? Ты как? — Терминатор присел на корточки, сжал плечо Лукьянова, заглянул ему в лицо и выдохнул: глаза босса стали нормальными и смотрели на Рахметова слегка потерянно.

Федор шевельнул губами. Закашлялся. Зоя тут же сунула ему под нос стакан с водой. Мужчина подрагивающими пальцами сжал прохладное стекло, сделал несколько глотков.

— Спасибо. Что происходит? — оглянулся вокруг с недоумением и понял, что сидит на полу в собственном кабинете.

— А вот это мы у тебя спросить хотели, дорогой шеф! — завелся с пол-оборота Юрий. — Если ты болен, и у тебя бывают какие-то припадки — почему я, начальник твоей службы безопасности, ничего об этом не знаю?!

— Понятно. У меня был приступ…

— Ага. А сейчас будет у Зои. Предупреждать же надо о таких вещах!

— Да я уже года четыре как не… думал, все прошло.

— Прошло у него! Как ушло — так и пришло! — продолжал бухтеть Рахметов, помогая шефу подняться и перебраться в кресло для посетителей. — Зоя, спасибо за помощь, вы свободны. Идите домой, отдыхайте.

Секретарша перевела взгляд на Лукьянова. Тот кивнул, подтверждая слова начальника СБ:

— Спасибо, Зоя Витальевна. До завтра.

Убедившись, что любимый начальник в помощи действительно больше не нуждается, женщина поставила стакан и пластиковую бутылку с водой на край стола и ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Отвезти тебя домой? — проводив секретаршу взглядом, обернулся к боссу Юрий Минизабирович.

— Да. — Федор к развернутым ответам пока был не готов.

Нос заложило, лоб болел, как при гайморите, глаза горели, словно в них песка сыпанули. Впрочем, так с ним было всегда после приступов.

Он встал, накинул пиджак, сложил ноутбук и документы в сумку, повесил ее на плечо.

— Сам донесешь? — поинтересовался на всякий случай Терминатор.

— Донесу.

Они спустились лифтом на подземную парковку. Уселись в белый крайслер Федора и выехали на вечернюю улицу.

— Я жду объяснений, — напомнил Рахметов.

— Если коротко — это началось после того, как погибли мои родители. И это не эпилепсия. — Неохотно заговорил Лукьянов. — Не знаю, что вызывает эти состояния. Не помню, что им предшествует и что со мной происходит во время приступа.

— Так ты бы, батенька, к врачам сходил, что ли.

— Поверь: бабушка, пока была жива, водила меня и к психиатрам, и к прочим специалистам подобного профиля.

— И что?

— А ничего, как видишь. Сказали, что раз судорог нет, и случаются такие вот вещи реже чем раз в год, то и таблетки пить не нужно. Посоветовали не нервничать, высыпаться, заниматься спортом и в особо сложные моменты жизни принимать успокоительные.

— Ясно. Так ты даже не знаешь, как твои припадки со стороны выглядят?

Лицо Федора исказила гримаса боли — и тут же пропала.

— Знаю. — Он отвернулся, уставился в окно. — Жена рассказала. Во всех подробностях.

— Похоже, её это зрелище впечатлило, — заметил Терминатор.

— Угу. Настолько, что стала считать меня психом. — Лукьянов по-прежнему усиленно всматривался в мелькающие за стеклом яркие вывески и витрины.

— Прости, Федор. Я должен все выяснить, чтобы впредь знать, как и чем тебе можно помочь.

— Ничем. Оно само проходит.

— Мне показалось, что Зое удалось как-то облегчить твое самочувствие.

— Возможно. Не помню. Хватит об этом, Юр.

— Ладно. Я сам потом на досуге помозгую.

— Ты не о том мозгуй. Лазареву ищи.

— Окей, шеф. Я помню.

Рахметов довез своего босса до подъезда, поднялся вместе с ним к дверям пентхауса:

— Мне остаться сегодня у тебя?

— Не надо. Лана должна быть дома. Езжай. Доброй ночи.

— Ну, смотри, Федор. Если что — звони.

— Хорошо.

Мужчины, наконец, разошлись.