Повторим брачную ночь? - Майя Блейк Страница 7

Ее глаза расширились от возмущения.

- Прошу прощения?

- С сегодняшнего дня ты не будешь оставлять его на попечение посторонних людей.

На ее лице отразились обида и негодование.

- Брона не посторонний человек! Она не только моя помощница, но и близкая подруга. И как смеешь ты указывать мне, как я должна воспитывать своего сына?

Он обнял ее за плечи и прижал к себе, чтобы никто не мог услышать их разговор.

- Он наш сын, - прошептал Ромео ей на ухо. - Его безопасность и благополучие стали теперь такими же важными для меня, как и для тебя, gattina. Спрячь свои коготки и давай отведем его домой. Ты покормишь его и уложишь спать, а после этого мы поговорим, si?

Он отодвинулся и посмотрел на нее, обратив внимание на ее раскрасневшееся лицо и снова испытав острый приступ желания.

Dio, ему не хватало еще этого осложнения!

Она нехотя кивнула, и он опустил руку, обнимавшую ее за плечи.

- Люк, нам пора идти, - сказала она.

- Еще минуточку! - настойчиво ответил Джанлука.

Ромео взглянул на своего сына и испытал все то же сильное и непонятное чувство. В первый раз это случилось, когда Джанлука взял его за руку. Ромео не мог определить, что это за чувство. Но оно уже захватило его и росло с каждой минутой. И в голове у Ромео начал складываться план. Он все больше склонялся к пришедшей ему на ум идее, которая представлялась ему единственной возможностью сорвать замыслы Лоренцо Кармине и Агостино Фатторе.

Чем больше Ромео думал об этих стариках, которые, в желании удержать в руках разваливающуюся империю, втянули его в свою игру, тем больше его охватывала ярость. Но он пытался унять эту ярость, не забывая о том, что раненый зверь очень опасен. Помощник Фатторе мог быть очень стар, но Ромео знал, что для людей вроде Лоренцо хоть какая-то власть была лучше, чем никакой. И он будет цепляться за нее всеми доступными способами.

Ромео не собирался терять бдительности в том, что касалось коварной натуры Лоренцо. Безопасность его сына стояла на первом месте. Но даже если бы Лоренцо не угрожал ему, он все равно стал бы приводить в действие свой план, который теперь уже полностью сформировался в его голове.

Он последовал за Мэйзи, которая подошла к сыну и взяла его за руку.

- Пора идти, дорогой.

Они направились к воротам. Телохранители сели в джип, припаркованный позади лимузина, и Ромео кивнул водителю, который открыл дверь. Он повернулся, чтобы помочь сыну сесть в машину, и увидел, как Мэйзи нахмурилась.

- У тебя есть детское кресло в машине? - спросила она.

Ромео мысленно выругался.

- Нет.

- В таком случае мы встретимся в ресторане.

Она повернулась и пошла по улице. Он закрыл дверцу машины и догнал ее.

- Я пойду с вами.

Она открыла было рот, но удержалась, когда он взял сына за руку. Когда Ромео почувствовал прикосновение маленькой ладошки к своей руке, все внутри его перевернулось.

Накануне, подходя к усадьбе в Палермо, он и представить себе не мог, что его жизнь перевернется с ног на голову. Но его способность изменить ситуацию в свою пользу спасала ему жизнь в бандитских кварталах чаще, чем он мог вспомнить. Сейчас ему предстояло бороться не за свою жизнь, но он все равно был намерен выйти из этой борьбы победителем.

Когда Мэйзи обставляла свою квартиру, главным для нее было создать ощущение домашнего уюта. Но, открыв дверь в маленький холл, который вел в гостиную, она посмотрела на окружающую обстановку глазами Ромео. Ковер был слегка потертым, одну из подушек Люк испачкал краской. Хотя какое это имело значение?

Они вошли в гостиную, и Ромео застыл напротив обрамленного в рамку коллажа из фотографий, висевшего над телевизором. Двенадцать фотографий запечатлели различные стадии жизни Люка, начиная с его сморщенного личика, когда ему было несколько часов от роду, и заканчивая снимком с пасхальным яйцом, сделанным два месяца назад.

Люк выбрал этот момент, чтобы объявить, что он хочет есть.

Мэйзи не хотелось оставлять сына одного. Особенно учитывая то, что существовала какая-то внешняя угроза, чему свидетельством были телохранители в джипе. Для заурядного миллиардера Ромео слишком хорошо охраняли.

- Иди приготовь ему еду, Мэйзи. Я найду способ развлечь его, - сказал Ромео.

- Что ты можешь знать о том, как развлекать детей? - сердито спросила она.

Он сжал челюсти.

- Люди освоили даже запуск космических ракет. Кроме того, ты будешь в соседней комнате.

Что может произойти плохого?

Все.

Это слово словно взорвалось в ее голове. Ромео какое-то время наблюдал за ней, стиснув челюсти.

- В доме есть еще выходы, кроме входной двери?

Мэйзи нахмурилась.

- В моей спальне есть пожарный выход.

- Он закрыт?

- Да.

- О'кей.

Он направился в холл, и она последовала за ним. Он закрыл входную дверь, вынул ключ и протянул ей.

- Теперь ты можешь быть уверена, что я не сбегу с ним, стоит тебе повернуться к нам спиной. Ты удовлетворена?

Она крепко держала в руке ключ, не позволяя запугать себя.

- Хорошо. Я буду отсутствовать недолго. Фрикадельки уже готовы… мне нужно только сварить пасту.

Ромео кивнул и посмотрел на Люка, сидевшего на полу в окружении огромного количества деталей лего. Мэйзи наблюдала за тем, как он приблизился к Люку, медленно, стараясь не напугать его, и сел на пол рядом с ним.

Люк поднял голову, улыбнулся и тут же набрал полные руки деталей лего и протянул их Ромео.

Мэйзи ушла в кухню, разрываемая самыми разными эмоциями. Упрекнув себя за то, что теряет контроль над собой, она поставила на огонь воду для спагетти, размышляя о том, что означает присутствие такого количества телохранителей.

Если у Ромео были какие-то проблемы, она наверняка прочла бы об этом в Интернете. Может быть, она реагирует сверх меры? Может быть, она ошибается по поводу того, что миллиардеры не путешествуют с такой охраной? И что означают слова Ромео о том, что его деловые партнеры нашли Люка?

Из своей адвокатской практики она знала, что тщательное расследование прошлого потенциального партнера является нормальным при заключении сделки. Но она чувствовала, что здесь кроется нечто большее.

Ее сердце выскакивало из груди, пока в мозгу проносились самые ужасные версии. Мир был опасным местом. Даже в таком живописном раю, как Ранела, она не могла гарантировать, что сможет обеспечить Люку полную безопасность.

Но не привлекла ли она опасность, впустив Ромео Брунетти в свой дом? Или он был прав, говоря, что она инстинктивно доверилась ему уже тогда, в Палермо, иначе не пошла бы к нему в номер в тот день?