Это всегда была любовь - Никола Хотель Страница 7

Все очень плохо, и я не знаю, как справиться со всем случившимся. Знаю лишь то, что не хочу быть жертвой. Именно чувства беспомощности и зависимости поглощают меня, не оставляя места для других, потому что эта чертова фотография все еще мелькает в Instagram и каждый может ее увидеть. А я все еще Обри, та Обри, которую облапал незнакомец.

Я хочу позвонить Айви, но мне становится плохо.

Поспешно ставлю банку с кофе на стол и бегу в ванную. Встав на колени, склоняюсь над унитазом, но тошнота не усиливается и не проходит, она словно застревает внутри. Я думала, что меня вырвет, все способствовало этому, но ничего не вышло. Со слезами ярости на глазах я захлопываю крышку унитаза и включаю кран над раковиной. Умываюсь ледяной водой до тех пор, пока рубашка не становится мокрой.

Смотрю в зеркало, вижу свои широко раскрытые глаза и растрепанные каштановые, длиной до плеч, волосы. Волосы, к которым он прикасался. Волосы, с помощью которых возможно доказать, что меня опоили наркотиками. Интересно, я еще похожа на нормальную девушку? Или теперь я одна из тех, кому можно дать снотворное и воспользоваться? Я не знаю.

Делаю глубокий вдох и выдох, жду, когда прекратится дрожь и вернется способность ясно мыслить. Я больше не хочу выглядеть так, как сейчас. Самое главное, чтобы никому в голову не пришла мысль связать меня с моей матерью. Внезапно появляется мысль: я могу это сделать, если перестану походить на себя прежнюю, старую Обри.

Бегу к столу Айви и тщетно роюсь в ящике в поисках ножниц. Не найдя в комнате, ищу на кухне, в ванной за зеркалом, но все, что есть, – это крошечные маникюрные ножнички. Если я попробую ими подстричься, то послезавтра буду выглядеть, как Эдвард Руки-Ножницы. Мне хотелось кричать от отчаяния. Мне нужно что-то, ну хоть что-то сделать, только не бездействовать! Если я сейчас ничего не найду здесь, то сбегаю в ближайший магазин, куплю краску для волос и перекрашусь в блондинку. Только это ничего не изменит, не так ли? Наркотики или какая-то синтетическая дрянь до сих пор внутри моих волос.

Я опускаюсь на колени и открываю шкаф под раковиной. В нем находятся рулоны туалетной бумаги, бутылки с чистящими средствами. Я пытаюсь все это раздвинуть и посмотреть, что в глубине. Внезапно мои пальцы натыкаются на какой-то кабель. Я дергаю за него, но, кажется, он упал за шкаф. Раздвинув бумагу и чистящие средства в разные стороны, выдвигаю шкаф вперед и снова тяну за кабель. Через секунду у меня в руках оказывается машинка для стрижки волос. Она выглядит очень древней и полностью покрыта пылью, наверное, осталась от прежнего жильца. Я задвигаю шкаф на место и выпрямляюсь.

Поочередно смотрю то на свое отражение в зеркале, то на машинку. Действительно ли надо это сделать? Я то хочу, то снова не хочу. Если сбрею себе волосы, то все точно это заметят, если оставлю все, как есть, то они будут напоминать мне о наркотике, который внутри меня.

Не знаю, сколько времени я просидела в раздумьях, пока резкий звонок в дверь не заставляет меня очнуться. Сердце замирает на секунду, а потом начинает биться, как сумасшедшее. Невидящим взглядом смотрю на машинку, а потом снова на дверь. Кто бы это ни был, я ни за что не открою. Я не хочу никого видеть. Звонят еще раз, и я громко говорю своему отражению в зеркале: «Нет, я не открою! Я Обри, а не жертва. Я хочу оставить все позади и начать все сначала. Я не хочу, чтобы в моих волосах были наркотики». Сразу же после пробуждения, кроме сообщения от Тейлора, я получила еще два с неизвестных номеров, которые обзывали меня последними словами. Скоро я получу новый номер телефона и больше никогда не буду вспоминать о Нью-Йорке.

Дрожащими пальцами вставляю вилку питания в розетку. Жужжание аппарата оказывает успокаивающее, почти гипнотическое действие. Только настойчивый звонок в дверь прерывает его. Кто там такой упрямый? Айви у отчима, а кроме нее и Ноя, никто не знает, что я здесь. Ладно, и этот сумасшедший Кеннесо со своей подругой Дженной, но они вряд ли будут искать меня в половине девятого, чтобы пригласить на очередное мероприятие NAD-клуба.

Подношу машинку ко лбу. Слезы подступают к глазам, но я крепко сжимаю волосы, решительно прижимая насадку к голове и позволяя ей скользить назад по затылку. Машинка издает странные звуки, словно она уже перегружена. Вслепую ощупываю рукой голову и натыкаюсь на короткую щетину. Вот как это работает. С дико бьющимся сердцем я открываю глаза и смотрю на свое отражение в зеркале. Я выгляжу… жалко, как перевернутый ирокез, – по бокам длинный, а посередине лысый. «Может, мне все-таки стоит сходить в этот NAD?» – думаю я и начинаю истерически смеяться. Боже мой, это совершенно не смешно.

Я как раз собираюсь провести машинкой второй раз, когда снаружи раздается стук. Что за?… Человек за дверью продолжает громко стучаться. Я сглатываю. Что, черт возьми, за срочность?! Выдернув вилку из розетки, толкаю дверь ванной, и в этот же момент за дверью раздается скрежещущий звук, и кто-то вваливается в квартиру через сломанную дверь.

О боже! Какой кошмар, просто ужас! Этот кто-то оказался сводным братом Айви, Ной. Он, споткнувшись о выломанную дверь, смотрит на меня с потрясенным выражением на лице. Я стою перед ним, как зомби, с машинкой для стрижки волос наперевес, как будто это лазерный меч, и с этой дурацкой прической.

– Ни хрена себе, – выдает Ной. И эти слова дают ясно понять, что все происходящее – правда. – Ни хрена себе, – повторяет парень, затем поворачивается и спокойно выходит в коридор, словно это не он вынес дверь. Наклонившись, поднимает бумажный пакет и картонную коробку. Я стою как вкопанная, когда Ной снова входит и пинает дверь, которая захлопывается, а потом тут же распахивается.

– Ты выбил дверь. – Я до сих пор стою в шоке от произошедшего.

– Ты не открывала.

Должно быть, это шутка.

– Я была занята в ванной. Черт возьми, кто ломает дверь только потому, что его игнорируют десять минут? – мое сердце сильно колотится, а в ушах шумит.

Ной пожимает плечами.

– Я… я… – Не могу поверить, что веду этот разговор со сводным братом Айви. Он член ее семьи, но… Боже мой, неужели он настолько склонен к насилию, что готов выломать дверь? Не значит ли это, что он способен на все?

Ной зажал коробку под мышкой и свободной рукой почесал затылок.

– Айви позвонила мне за завтраком и попросила присмотреть за тобой, пока она не приедет. Она очень беспокоится о тебе. Сказала, что будет здесь через час, – бросив взгляд на часы, произнес он.

– Поэтому ты решил выбить дверь?

Если бы я сразу позвонила Айви, то смогла бы успокоить ее. Сейчас она оставила отчима одного и едет сюда, и все из-за меня. Какая же я дрянь после всего этого! Мои пальцы судорожно сжимают машинку, я оглядываюсь вокруг в поисках свободного пути для побега. Зачем он сделал это?

– Я звонил. Айви решила, что тебе очень плохо, и попросила тебя проведать. Кроме того, вчера вечером ты была какой-то странной. А потом еще эти звуки из квартиры, как будто ты… не знаю, конечности себе отпиливаешь.